Тайная доктрина. Том II

Но эта Школа и этот Эдем принадлежат Пятой Расе и являются слабыми напоминаниями об Ади-Варша, стране первобытной Третьей Расы. Каков этимологический смысл слова Эдем? По-гречески оно есть ήδονή, означая «наслаждение». В этом аспекте оно не лучше, нежели Олимп греков, Небеса Индры, Сварга на Горе Меру и даже Рай, полный Гурий, обещанный Магометом верным сынам Ислама. Сад Эдема никогда не был достоянием евреев, ибо Китай, который едва ли может быть заподозрен в знании чего-либо, касающегося до евреев за 2000 лет до Р. Хр., имел подобный же примитивный Сад в Центральной Азии, населенный «Драконами Мудрости», Посвященными. И согласно Клапроту, иероглифическая карта, скопированная из японской Энциклопедии в книге Фо-го-цзи[462] помещает этот «Сад Мудрости» на плоскогории Памира, между высочайшими Вершинами Гималайской Гряды; и, описывая его, как кульминационную точку Центральной Азии, называет четыре реки – Окс (Аму-дарья), Инд, Ганг и Сило – вытекающие из общего истока «Озера Драконов».

Но это не есть генетический Эдем; также и не каббалистический Сад Эдема. Ибо первый – Эдем-Илла-а – означает в одном смысле Мудрость, состояние вроде Нирваны, Рай Блаженства; тогда как в другом, это относится к разумному человеку как таковому, вмещающему Эдем, в котором растет Древо Познания Добра и Зла; причем человек является Познающим его.

Ренан и Варфоломей Сент-Илэр, базируясь на «самых бесспорных выводах», считают, что дольше невозможно сомневаться, и оба помещают колыбель человечества «в область Тимауса». Наконец, «Journal Asiatique»[463] заключает, что:

«Все традиции человеческой расы, собирая ее примитивные семейства в области их мест рождения, указывают на то, что они группировались вокруг стран, где еврейская традиция помещает Сад Эдема; где арийцы [последователи Зороастра] установили свою Айрьяна-Ваэджо или же Меру [?]. С Севера они граничат со странами, которые подходят к Аральскому Озеру, а на Юге с Балтистаном или Малым Тибетом. Все сходится к тому, чтобы доказать, что именно там была обитель того примитивного человечества, от которого происходим и мы».

Это «примитивное человечество» находилось в своей Пятой Расе, когда «Дракон о Четырех пастей», озеро, от которого сейчас остались весьма слабые следы, было обиталищем «Сынов Мудрости», первых Разумом-Рожденных Сынов Третьей Расы. Тем не менее, это не было ни единственной и не первоначальной колыбелью человечества, хотя она и была, поистине, копией колыбели первого мыслящего божественного Человека. Это была Парадеза, плоскогорье первого народа, говорившего на санскритском языке, Гедон, страна восхищений у греков, но она не была «Обителью Наслаждений» халдеев, ибо последняя была лишь воспоминанием ее; так же как и не здесь произошло «Падение Человека» после «разъединения». Эдем евреев был взят с халдейской копии.

Тот факт, что Падение Человека в зарождение случилось на протяжении первой части времени, называемого наукой Мезозойским периодом или же веком пресмыкающихся, устанавливается библейской аллегорией о змии, природа которого объяснена в Зохаре. Вопрос не в том, аллегоричен ли инцидент Евы со Змием Искусителем или же текстуален, ибо никто не может сомневаться, что он аллегоричен, но чтобы доказать древность его символизма и что это не было еврейским представлением, но именно универсальным.

Так мы находим в Зохаре весьма странное утверждение, которое рассчитано на то, чтобы вызвать веселый смех читателя в силу его очевидной нелепости. Оно сообщает нам, что змий, которым воспользовался Самаэль, предполагаемый Сатана, для обольщения Евы, был нечто вроде «Летающего Верблюда», χαμηλόμορφον.[464]

«Летающий Верблюд», действительно, это уже слишком даже для самого свободомыслящего члена Корол. Общества. Тем не менее Зохар, от которого вряд ли можно ожидать тех же словесных выражений, что и от Кювье, был прав в своем описании; ибо мы находим в древних Манускриптах зороастриан, что он назывался Ашмог, который в Авесте представлен, как утративший после Падения свою природу и имя, и описан, как огромная змея с шеей верблюда.

Сальверт утверждает, что: