Тайная доктрина. Том II

Просматривая то, что было сказано, мы увидим, что Тайная Доктрина утверждает для человека: 1) многородное (полигенетическое) начало; 2) разнообразие способов размножения, прежде чем человечество пало в обычный для настоящего времени способ размножения; 3) что эволюция животных – во всяком случае, эволюция млекопитающих – следует за эволюцией человека, но не предшествует ей. И это диаметрально противоположно ныне широко принятым теориям эволюции и происхождения человека от животного предка.

Воздадим же Кесарю кесарево, рассмотрим, прежде всего, возможности принятия учеными полигенетической теории.

Так большинство дарвинистов-эволюционистов склоняются к полигенетическому объяснению происхождения рас. Однако, относительно этого особого вопроса, так же как и во многих других случаях, ученые находятся в полном смущении; они соглашаются, лишь для того, чтобы снова разойтись во мнениях.

«Происходит ли человек от одной единственной четы или же от нескольких групп – моногенизм или полигенизм? Насколько можно отважиться высказаться по поводу того, что, в силу отсутствия свидетельств [?], никогда не будет известно [?], вторая гипотеза является гораздо более вероятной».[390]

Abel Hovelacque в своем труде «Scince of Language» приходит к тому же заключению, рассуждая на основании доказательств, доступных исследователю-лингвисту.

Проф. W. H. Flower в своем Обращении, прочитанном в одном Британском Обществе, заметил по этому вопросу:

«Точка зрения, которая, по-видимому, лучше всего согласуется с тем, что ныне известно о характерах и распределении человеческих рас… есть изменение моногенетической гипотезы [!]. Не вдаваясь в трудный вопрос о способе первого появления человека в этом мире, мы должны предпослать этому огромную древность, во всяком случае, если будем измерять по любому историческому стандарту. Если бы мы имели доступ к полному палеонтологическому рекорду, то история человека могла бы быть восстановлена, но ничего подобного не предвидится».

Подобное допущение должно рассматриваться, как роковое для догматизма физических эволюционистов и, как открывающее широкое поле для оккультных теорий. Противники теории Дарвина были и все еще остаются полигенистами. Такие «гиганты интеллекта», как Джон Крауфорд и Джэмс Хёнт обсуждали эту проблему и склонились на сторону полигенезиса. В их дни существовала гораздо большая склонность в пользу этой теории, нежели против нее. Лишь в 1864 году дарвинисты начали присоединяться к теории единства, первыми корифеями которой сделались Гёксли и Леббок.