Тайная доктрина. Том III

Довольно ясно, чтобы быть несомненным; хотя остается непонятным, чему помогло такое объяснение. Канделябр с семью ветвями израильтян, также как «странники» греков, имел гораздо большее натуральное значение, во-первых, уже чисто астрологическое. В сущности, каждый астрологический труд, начиная с магов и халдеев, и кончая многократно осмеянным Задкиэлем, расскажет своему читателю, что Солнце, помещенное среди других планет с Сатурном, Юпитером и Марсом по одну сторону, и Венерой, Меркурием и Луной по другую, причем линия планет проходит через всю Землю, – всегда означало то, что нам говорит Гермес, а именно, нить судьбы или то, чье действие (влияние) называется судьбою.[589] Но что касается символов, то мы предпочитаем солнце по отношению к подсвечнику. Понятно, почему последний был взят в качестве представителя солнца и планет, но никто не будет восхищаться этим избранным символом. Есть поэзия и величие в солнце, когда оно символизирует «Глаз Ормузда» или Озириса и рассматривается как вахана (носитель) высочайшего божества. Но никто никогда не ощутит, что Христу оказана какая-то особая честь, назначая ему ствол подсвечника,[590] в еврейской синагоге, как мистический трон почета.

Тогда несомненно существует два солнца: солнце обожаемое и солнце обожающее. Это доказывает «Апокалипсис».

Слово находим в главе VII, в ангеле, который поднимается с восходом солнца, имея печать живого Бога... В то время как мнения комментаторов по поводу личности этого ангела расходятся, Св. Амброзии и многие другие богословы видят в нем самого Христа... Он есть Солнце обожаемое. Но в главе XIX мы находим ангела, стоящего, в солнце и приглашающего все народы собираться на великую вечерю Агнца. На этот раз это буквально и просто является ангелом солнца, которого нельзя принять за «Слово», так как пророк отличает его от Слова, царя царей, Господа Господ... Ангел в солнце, кажется, является обожающим солнцем. Кто может быть этот последний? А кто же еще другой он может быть, как не Звезда Утра, ангел хранитель Слова, его феруэр, или ангел лика, как. Слово есть ангел Лика (присутствия) своего Отца, его главный атрибут и сила, как показывает само его имя (Михаил), могущественный ректор, прославленный церковью, Rector potens, который повергнет Антихриста, Вице-Слово, короче говоря, тот, кто представляет своего Владыку и, кажется, с ним одно.[591]

Да, Михаил является предполагаемым победителем Ормузда, Озириса, Аполлона, Кришны, Митры и т. д., всех солнечных богов, известных и неизвестных, ныне рассматриваемых, как демоны и как «Сатана». Тем не менее «Победитель» не пренебрег присвоением себе военной добычи от побежденных врагов – их личностей, атрибутов, даже их имен – чтобы стать alter ego этих демонов.

Таким образом, солнечный бог есть здесь Honover или Вечный. Князем является Ормузд, так как он первый из семи Амшаспендов (демонических копий семи первоначальных ангелов) (caput angelorum); агнец (hamal), Пастух Зодиака и противник змея. Но Солнце (Око Ормузда) также имеет своего ректора, Коршида, или Митратона, который есть Феруэр лика Ормузда, его Изед или утренняя звезда. У маздеян было тройное Солнце... Для нас этот Коршид-Митратон есть первый из психопомпических гениев и руководитель солнца, жертво-приноситель земного Быка (или агнца), раны которого лижет змея (на знаменитом Митраическом монументе).[592]

Св. Павел, говоря о правителях этого мира, космократах, сказал только то, что было сказано всеми первоначальными философами за десять веков до христианской эры, но только он едва ли был понят и очень часто был умышленно неправильно истолкован. Дамасций повторяет учения языческих писателей, когда объясняет, что

Существует семь рядов космократов, или космических сил, которые двойные: высшим поручено поддерживать, и руководить верховным миром, низшим поручен низший мир (наш).

Но он говорит только то, чему учили древние. Ямвлих дает эту догму о двойственности всех планет и небесных тел, богов и даймонов (духов). Он также делит архонтов на два класса – более и менее духовных; последние более связаны с материей и покрыты ею, так как они имеют форму, тогда как первые бестелесны (арупа). Но какое отношение ко всему этому имеет Сатана и его ангелы? Вероятно только такое, что этим можно объяснить тождественность зороастрийской догмы с христианскою и идентичность Митры, Ормузда и Аримана с христианским Отцом, Сыном и Дьяволом. И когда мы говорим «зороастрийские догмы», мы подразумеваем экзотерическое учение. Как объяснить те же самые отношения между Митрой и Ормуздом, как между архангелом Михаилом и Христом?