Тайная доктрина. Том III

В богословском символизме... Юпитер (Солнце) есть вознесенный и прославленный Спаситель и Сатурн, Бог-Отец, или Иегова Моисея,[609]

говорит Элифас Леви, который должен бы знать. Так как Иегова и Спаситель, Сатурн и Юпитер, таким образом, едины, а Михаила Называют живым образом Бога, то действительно кажется опасным для церкви называть Сатурна Сатаной – le dieu manvais. Однако Рим силен в казуистике и выпутается из этого так же, как он выпутывался изо всех других разоблачений, – со славою для себя самого и к полному собственному удовлетворению. Тем не менее, все его догмы и обряды кажутся похожими на столь многие страницы, вырванные из истории оккультизма и затем искаженные. Чрезвычайно тоненькая перегородочка, которая отделяет каббалистическую и халдейскую теогонию от римско-католической ангелологии и теодиции, ныне признана, по меньшей мере, одним римско-католическим писателем. Едва ли можно верить своим глазам, обнаруживая следующее (особо обратите внимание на места, которые выделены курсивом):

Одною из наиболее характерных черт наших священных писаний является рассчитанная осторожность, применявшаяся в обнародовании тайн, менее непосредственно полезных спасению... Так, за этими «мириадами мириадов» только что упомянутых [610] ангельских существ и всеми этими благоразумно элементарными подразделениями, несомненно, существуют многие другие, даже названия которых еще не дошли до нас.[611] «Ибо», – как прекрасно выразился Св. Иоанн Златоуст, «существует, несомненно (sine dubio), много других Сил (небесных существ), от познания наименований которых мы еще далеки... Эти девять категорий ни в коем случае не являются единственным населением небес, где, наоборот, можно найти бесчисленные племена бесконечно разнообразных обитателей, о которых было бы невозможно дать малейшее представление на человеческом языке... Павел, который узнал их названия, открывает нам их существование». («De Incornprohensibili Natura Dei», кн. IV)...

Таким образом, было бы глубокой ошибкой видеть только заблуждения в ангелологии каббалистов и гностиков, с которыми так сурово обращался Апостол неевреев, так как его впечатляющее осуждение простиралось только на их преувеличения и ошибочные толкования, и еще более, на применение этих благородных титулов к жалким личностям демонистических узурпаторов.[612] Часто ничто так не напоминает друг друга, как язык судей и язык осужденных (святых и оккультистов). Нужно глубоко проникать в это двоякое изучение (убеждения и вероисповедания), а что еще лучше – слепо доверять авторитету трибунала (разумеется, Римской церкви), чтобы помочь себе точно ухватить суть заблуждения. Осужденный Св. Павлом гнозис тем не менее остается для него, как и для Платона, высшим знанием всех истин и Бытия par excellence, ‘ `o («Госуд.», кн. VI). Идеи, прототипы, греческого философа, Разумы Пифагора, эоны, или эманации, причина стольких упреков первым еретикам, Логос, или Слово, Глава этих Разумов, Демиург – зодчий мира по указаниям своего отца (язычников), неизвестный Бог, (Эйн-Соф или То Бесконечное (каббалистов), ангельские периоды,[613]семеро духов. Глуби Аримана, Ректоры Мира, архонты воздуха, Бог этого мира, плерома разумов, вплоть до Метатрона, ангела евреев, – все это находится запечатленным слово в слово, как и столь многие истины, в трудах наших величайших докторов и Св. Павла.[614]