Тайная дружба (СИ)

- Давай, Грейнджер, беги! И попроси кого-нибудь из твоих инвалидов научить тебя целоваться, а то я уже пожалел, что рискнул, - он выплевывал слова как гниль, переполнявшую его нутро. Он был так зол на нее: за то, что оттолкнула, за то, что дала понять, что ничего не может быть, за то, что отрезвила его, за то, что была такой горячей, его мирком спокойствия и возбуждения. Пошатнула и разбила.

Убежала. Снова, как тогда в Хогвартс-экспрессе. Интересно, она помнит?..

***

- Гребанный гиппогриф, так ему и надо, наконец эта неадекватная чертова птица сдохнет и получит по заслугам, - зло выплюнул Драко, смотря вниз на то, как палач точит огромный топор в огороде Хагрида среди тыкв. - О, Поттер, ты только не плачь, ладно, утешишь своего полоумного дружка, уверен, он найдет новую игрушку, соразмерную его габаритам.

Драко нарывался. Он видел ее лишь мельком уже целый месяц, она игнорировала его везде и всегда, даже на парах не поворачивала голову, будто геометрически высчитывая угол собственного зрения, чтоб он не дай бог не попался. Его это бесило, он был зол, срывался постоянно на своих и чужих. И вот они, святая троица, прям здесь, будто собственным появлением требуя представления.

Гермиона обернулась и зло посмотрела на него. Он встретился с ней взглядом, впервые за месяц, увидев помимо злости явно выраженную обиду в глазах. Она так сильно обиделась? Поттер что-то порывался в его сторону, но она остановила его и сама подошла к Драко, что-то крича прямо в лицо, и вдруг резкой болью отозвалась левая скула. Парень опешил, схватившись за щеку.

Она ударила его. Со злости, от обиды, от сдержанных чувств и неоправданных ожиданий. Всего несколько секунд и контакт глазами разорван. Она резко развернулась и ушла, практически убежала… А за ней и ее дружки. Оставляя Драко с разбитой скулой и замешательством во взгляде. Но на самом деле, он все хорошо понял.

========== Глава 3. ==========

Настенные факелы кидали причудливые силуэты теней на гладкий, обработанный камень Хогвартса. Над черным озером недавно взошла ущербная луна, кидая кривую белую дорожку на поверхность воды и, лишь частично просачиваясь сквозь ажурные окна, практически не давала света внутри здания.

Был уже вечер и через час должен начаться пир по поводу окончания третьего курса. В коридоре было тихо: все разбрелись по гостиным готовиться к празднику.

Гермиона шла по направлению к гриффиндорской башне из библиотеки. Она в последний день сдавала все книги, что собрала у себя за год. Девушка шла, смотря себе под ноги, и будто находилась в другой реальности: вся в своих мыслях. Последние пару месяцев она часто такой была. Несмотря на то, что им удалось спасти Сириуса и гиппогрифа, кое-что тревожило Гермиону не меньше, чем эти события. Драко.

Она воспроизводила в голове свой первый поцелуй и злилась на Малфоя, что он навсегда испортил этот момент в ее памяти. Она никогда не будет как любая другая девочка вспоминать его с трепетом, у нее первый поцелуй оставил послевкусие разочарования.

Он всегда так делал: был милым, нежным, родным, а потом бывал грубым, злым и чужим. С годами его двойственность проявлялась только сильнее. И Гермиона даже научилась читать в его глазах истинные чувства, настроение, эмоции, но то, что он ей показывал - злило.

Почему вообще он ее поцеловал? Что он хотел этим доказать или наоборот, сказать? “Это всего лишь поцелуй, Грейнджер”. Неужели она для него одна из сотен тех, кто за ним бегает? Девушка видела, сколько девчонок по нему сохнут, но не позволяла себе посмотреть на него с другой стороны, не дружбы. А потом эти злые слова… Конечно, это было сказано исключительно, чтобы ранить, она поняла. Но пропустить мимо не смогла.

После той ссоры больше не было тайных записок в ее сумке или кармане мантии, хотя она, не признаваясь самой себе, тайно ждала и даже иногда обыскивала сумку, вдруг запало на дно. Ее злость прошла, осталось лишь тягостное, щемящее чувство в груди. Скучала. Украдкой, она бросала на него взгляды, и как на первом курсе спешила отвести глаза, пока он не увидел. Неужели это все?..

***

Слизеринец стоял в углублении арки широкого коридора, здесь полностью были потушены огни, а естественные сумерки позволяли слиться с обработанным рельефом каменной стены, только белые, почти платиновые волосы выделялись на фоне. Он припал спиной к поверхности и ждал. Его достало заниматься самоедством, сколько бы он себе не говорил, что ему плевать и думать он не хочет о Грейнджер, ложь самому себе не помогала. За всё время их взаимного игнора он прошел эволюцию эмоций от злости, отрицания, якобы самонадеянного безразличия, до осознания абсолютно нетерпимой нужды. Она нужна была ему, он просто не мог так все оставить на три месяца. Ему необходимо было расставить точки над “i” и исключительно в том варианте, как надо ему: либо друзья, либо… никак иначе.