Тайная геометрия

Лисоверт с Рогальской смотрели на разворачивающуюся перед ними сцену с удивлением, но молчали. Знали: у Ефима такая работа, что и звать его могут по-разному, и знакомцы у него могут быть странного вида, и дела совсем не понятные.

Мимикьянов посмотрел на толпящуюся у решетчатой калитки группу лиц, среди которых выделялся хорошо знакомый ему «мусорный бак».

– Ладно. Поехали, – сказал он и, повернувшись к Лисаверту с Рогальской зверил, как и пять минут назад: – Я не надолго.

Однако, как и пять минут назад, покинуть гостеприимный сад ему не пришлось.

За решетчатой калиткой произошло какое-то перемещение. Стоящие плотной стеной темные люди расступились и в предупредительно распахнутую калитку, неторопливо вступил новый гость.

Росту он был высокого, кость имел широкую, а плечи округлые, как у борца. По весу, если и уступал самому Георгию Ивановичу Пиготу, то, не на много. Одет он был в серый костюм-двойку, белую рубашку и неяркий галстук.

В правой руке гость держал трость с медным набалдашником в виде головы льва. Конец трости постукивал по каменным плитам неторопливо и размеренно, будто метроном.

Когда гость подошел совсем близко, стало заметно: зрачки глаз у него – твердые и едкие, будто черный перец горошком. Нос – вытянутый вперед, тонкий и хрящевидный, как у стерляди. Волосы – сильно поседевшие, но не утратившие к сорока пяти годам густоты.

Перед дощатым столом стоял владелец сети магазинов «Наш дом» торговый магнат Антон Никитич Балалаев.

– Магнат! – растерянно, будто не веря своим глазам, прошелестел Кирпатый.

– Здравствуйте, хозяева и гости! – всем корпусом слегка наклонился Балалаев в сторону посверкивающих на солнце очков Лисоверта.

Илья Сергеевич сухо кивнул.

Ангелина Анатольевна обозначила улыбку на выкрашенных сиреневой помадой губах.

– Добрый день! – радушно приветствовал нового визитера майор.

– А ты чего здесь, Спиридон Пантелеевич подошвы трешь? – развернул корпус в сторону тщедушной фигурки Кирпатого торговый магнат.

Нос у Спиридона Пантелеевича побледнел и стал напоминать не пемзу, а меловой известняк.

– Ну, как же, ты же сам, Магнат…

– Что? – рыком перебил его Балалаев.

– Я хотел сказать, Антон Ильич, – сглотнул слюну Кирпатый, – вы же сами говорили: до сегодняшнего вечера с делом покончить. Я вот и приехал за Академиком, – он кивнул острым подбородком в сторону Ефима, – чтобы, значит, сейчас вот дело и обделать…

– Кто здесь Академик? – не понял Балалаев.

– Ну, как кто? Вот же он – Академик! – ткнул Кирпатый ладонью в майора.

Магнат замер, как тигр перед прыжком.

Молчал он долго.

– Да, – наконец, тяжело проронил он, – на покой тебе, Спиридон пора. Это ж надо так нюх затереть!.. Это, – повел глазами в сторону майора Бешеный Балалай, – не Академик.

– Так он же навстречу к круглому озерку приходил. Точно он! Я же сам видел! – в недоумении приподнял мальчишечьи плечи Кирпатый. – И Гоча тоже говорил, что это – Академик…

– А, и Гоча, такой же умник, как ты! – покачал головой Антон Ильич. – Не понимаю, чего вы постоянно грызетесь? Вам по-хорошему надо в корешах ходить! Не разлей вода, быть! Очень вы друг другу по уму подходите! Это – не Академик!

– А кто это? – вид у Кирпатого стал совсем растерянный.

– Ты, Спиридон, кто такой кум на зоне знаешь?

(«Кум» на уголовном жаргоне – начальник оперативной части учреждения по осуществлению наказаний, организующий вербовку агентуры среди отбывающих наказание. Цель вербовки – сбор информации о настроениях среди заключенных, с целью предотвращения побегов, массового неповиновения администрации и иных нарушений порядка отбытия наказания. – Прим. автора.)

Спиридон кивнул: дескать, как не знать?

– Вот! Так он – тоже кум. Кум для тех, кто пока на свободе ходит. Понял, дубина не струганая?

Маленький рот Спиридона Кирпатого раскрылся. Он стал похож на пескаря, только что снятого рыбаком с крючка.

Балалаев ударил тростью о бетонную плиту.

– Иди, Спиридон! Иди от греха подальше! Мы с тобой потом отдельно поговорим! Не торопясь. Без посторонних.

Кирпатый повернулся и, сгорбившись, побрел по дорожке.

Со спины он выглядел не матерым уголовником, а несчастным школьником, наказанным строгой учительницей.

34. Загадочная победа

Майор вспоминал.

Этот случай произошел в марте.

В самом начале весны.

Накануне национального женского праздника 8 марта в научном городке по традиции проводился праздник спортсмена и физкультурника.

Центральным событием праздника являлся массовый забег на лыжах.

Научные сотрудники, инженеры и даже буфетчицы обязаны были в этот день выйти на лыжню и показать физическую мощь и здоровье своей организации.

И хотя Ефима, разумеется, никто не обязывал становиться в ряды спортсменов, он решил пробежаться в команде курируемой им «Топологии». Лыжи он любил и бегал не плохо.

Казалось, огромная синяя линза сибирского неба сияла не солнцем, а радостью.