Тайная история американской империи

Я вспоминал спортсменов, которые отказывались выступать в спортивной одежде фирм, которые используют потогонную систему на своих фабриках; о тех, кто поет песни протеста; кто карабкается на здания, чтобы вешать обличительные плакаты; кто покупает только в тех кооперативах, которые бережно относятся к окружающей среде и проявляют социальную ответственность; о тех, кто предпочитает частные магазины супермаркетам, принадлежащим корпорациям; о тех, кто подобно моей дочери добровольно отказывается от блестящей карьеры, посвящая себя делу, которое дает намного больше, чем просто деньги. И ведь все это происходит сегодня. Так откуда же этот страх, эта неуверенность?

Вот что я ответил рыжекудрой женщине в голубой блузе и бежевых брюках: «Знаете, я часто слышу этот вопрос и все же не понимаю, почему его так часто задают. Разве мы — вы и я — не живем в стране, которая всегда гордилась собой как оплотом демократии? Тем, что мы, американцы, — люди действия?» Потом я рассказал про своих отца и деда. «Не думайте, что вы одиноки, — продолжал я, обводя взглядом слушателей, — скольким из вас хочется задать мне тот же вопрос? Скольким из вас хочется узнать, что лично они могут сделать, чтобы наша жизнь стала лучше?»

В ответ поднялся целый лес рук. Я повернулся к рыжекудрой женщине — она явно испытала облечение, что не одинока в своих сомнениях, и кивнула мне головой. «Так почему же вы считаете, что ничего не можете сделать? — снова обратился я к ней. — Подсказка: у корпоратократии есть союзник, который лишает вас силы».

Женщина удивленно подняла брови. Потом на ее лице снова появилась загадочная улыбка Мэрил Стрип. «Мы сами», — предположила она робко.

«Верно. Корпоратократия не может отнять у нас силу, если мы сами ей этого не позволим».

Женщина в смущении стала отступать от микрофона, видимо, решив, что все уже сказано. Но тут ей в голову пришла более удачная мысль, и она, вернувшись, с улыбкой сказала: «Хорошо, я повторю. Что я могу сделать?»

«Заберите назад свою силу, верните себе свою власть. И убедите всех, кого знаете, сделать то же самое».

Поверх ее головы я вновь оглядел аудиторию. «Если вам так хочется сказать: “Ах, как все это сложно, разве можно повлиять на корпорации, на правительство? Они же так могущественны, и у меня нет никакого шанса добиться реальных перемен. Остается только приспосабливаться”, — в этом месте я сделал паузу, чтобы присутствующие осознали мои слова. — Но тогда не забудьте добавить: “Слава богу, что наши отцы-основатели в 1770-х не думали так же, как мы сейчас, — что британская корона слишком могущественна, а они слишком слабы, чтобы ей противостоять”».

Дальше я повторил то, что обычно говорю на всех выступлениях: нам следует хорошенько усвоить, что отцы-основатели, стоявшие у истоков нашего государства, по сути, добровольно сунули голову в петлю. Они выступили против самой могущественной в мире империи, которая считала их предателями, бунтовщиками, террористами. Им грозило повешение. Но разве это их остановило? И сегодня мы восхищаемся мужеством этих людей, как и отдаем должное моему отцу и всем людям его поколения, которые остановили Гитлера. Мы преклоняемся перед их благородством, готовностью идти на жертвы.

Мы тоже должны быть мужественны. И благородны. Мы должны проявить желание платить более высокую цену за бриллианты и золото, за компьютеры и мобильные телефоны. И настаивать, чтобы труд тех, кто добывает и производит все это, оплачивался по справедливости, чтобы этим людям доступны были медицинское обслуживание, страхование.

Мы должны показать, что готовы больше платить за товары, которые произвели компании, справедливо относящиеся к своим сотрудникам, и игнорировать дешевые, сделанные на потогонных фабриках. Мы должны ездить на малолитражных автомобилях, более экономных с точки зрения потребления бензина, ограничить потребление электроэнергии да и вообще потребление. Мы должны защищать окружающую среду и сохранить на Земле все биологическое многообразие.

Настоятельное требование сегодняшнего дня — добиться, чтобы каждый человек глубоко осознавал, что любое предпринимаемое им действие, любой приобретаемый им продукт оказывают влияние на других людей и на условия их проживания. Сегодняшний образ жизни каждого из нас является частицей того огромного целого, что предопределяет будущее наших детей и наследие наших внуков. Как и те, кто в прошлом шел на жертвы во имя нашего будущего, мы должны быть готовы жертвовать — в том числе и самой жизнью — ради того, чтобы оставить потомкам мир, который был бы по крайней мере не хуже того, что достался нам от родителей.