Тайная история капитализма. Почему мы бедные, несчастные и больные

Для бразильской нанотехнологической промышленности это была катастрофа. Одним из условий вступления в МАСИ являлось обязательство свести на нет в течении трёх лет все федеральные субсидии на НИОКР и программы госзакупок – единственные спасательные круги для отрасли. [Таможенные] тарифы, [защищающие] нанотехнологический и парочку других «зарезервированных» секторов, которые всё ещё оставались после Таллинского раунда, немедленно были отменены в отношении стран-членов МАСИ. Всё ещё имея средний уровень технологического отставания от американских фирм в 20, а может даже и в 30 лет, большая часть бразильских нанотехнологических производств погибла. Даже «Soares Tecnologia», считавшаяся лучшей в Бразилии, смогла выжить только ценой продажи 45 % акций фирме (подумать только!) из Эквадора. Эквадор зажил на удивление неплохо, когда они вместе с Венесуэлой, Боливией, Никарагуа, Кубой и Аргентиной создали в 2010 году Боливарианский Экономический Союз, а затем в 2012 году члены БЭС вышли из ВТО, в знак протеста против повестки Таллинского раунда.

Но и тех, кто выжил, вроде «Soares Tecnologia», совершенно подкосил новый патентный закон, недавно вступивший в силу. США уже продлили срок действия своих патентов с 28 лет (официально закреплено в 2018 году) до 40 лет (закреплено в 2030 году). А Бразилия наоборот, оставалась одной из немногих стран, которые придерживались срока действия патента в 20 лет, закреплённого всё более и более устаревающим Соглашением по TRIPS 1995 года (почти все страны перешли на срок в 28 лет, а страны-члены МАСИ – на срок в 40 лет). Когда Бразилия вступала в МАСИ, главной уступкой, которую ей пришлось сделать, в обмен на отмену субсидий на хлопок и говядину в США (которая должна будет растянуться на 25 лет) – это патентный закон, который по настоянию американцев должен будет применяться ретроспективно [задним числом, к правоотношениям, возникшим до его принятия]. Одним росчерком бразильские нанотехнологические фирмы стали подлежащими ответственности по патентным искам, и американские нанотехнологические корпорации [тут же] десантировали целую армию патентных юристов.

Не имея никаких тариф[ных барьеров] против американского импорта, в условиях исчезающих субсидий и сокращающихся программ госзакупок, обременённая потоком исков «Soares Tecnologia» находилась в отчаянном состоянии, когда Пауло, упокой Господь его душу, был сражён обширным инсультом и умер в 2035 году. Из-за этого, Луис был вынужден [не только] бросить учёбу: он учился по программе MBA в сингапурском отделении INSEAD [Institut européen d’administration des affaires – Европейский институт делового администрирования], которое к тому времени уже затмило отделение в Фонтенбло; [но и] порвать со своей подругой Мириам, наполовину коса [южноафриканский народ из группы банту], наполовину узбечкой (по линии коса – дальней родственницей Нельсона Манделы), [после чего он] вернулся в Бразилию и, в возрасте 27 лет, встал за штурвал семейной фирмы.

С момента принятия им руководства дела не слишком поправились. Да, правда, он успешно отбился от нескольких патентных исков. Но если он проиграет хотя бы в одном из трёх оставшихся (а все три кажутся безнадёжными), то он пропал. Его эквадорский партнёр «Nanotecnologia Andina» уже угрожает продать свою долю в компании. Когда его фирма исчезнет, вместе с [разбитыми] остатками [всей] бразильской нанотехнологической промышленности, исчезнет и вся бразильская промышленность; останется только авиастроение и производство спиртового топлива – в них Бразилия закрепила прочные международные позиции ещё в конце XX века, до подъёма неолиберализма. Бразилия вернётся в самое начало.

Не слишком похоже на правду? Да; и я надеюсь, что так и останется. Бразилия слишком умна и самостоятельна, чтобы подписывать что-либо вроде моего МАСИ, даже если бы её президентом успел побывать бывший главный экономист Всемирного банка. В Мексике достаточно мудрых людей и мощные народные движения, чтобы вовремя поправить ситуацию, не доводя до полномасштабной гражданской войны. В китайском руководстве прекрасно понимают всю опасность увеличивающегося неравенства в стране.

Благодаря [уроку] азиатского кризиса 1997 года, они также понимают всю опасность преждевременного открытия своего рынка капиталов. Даже могущественному американскому патентному лобби будет не под силу включить ретроспективное применение 40-летнего срока действия патентов в какое-либо международное соглашение. Растёт всеобщее понимание, что с глобальным потеплением нужно срочно что-то делать. Навряд ли ближайший раунд переговоров ВТО приведёт ко всеобщей отмене тарифов на промышленную продукцию.