Тайная история Леонардо да Винчи

Позади вдруг раздался рев, будто Арно вышла из берегов и обрушилась на Флоренцию приливной волной человеческих воплей. Никколо вздрогнул и обернулся, но Леонардо лишь покачал головой.

— Что это было? — спросил Никколо.

— Быть может, Зороастро в конце концов найдет для меня и льва, — пробормотал Леонардо и, чуть помолчал, добавил: — Могу предположить, что одного, а может, и двоих убили.

— Это был бы очень дурной знак.

— Да, Никко, очень дурной.

— Я думал, ты не веришь в такие вещи.

Но Леонардо не ответил, потому что мысли его были сосредоточены на Симонетте.

Великолепный и его приближенные в тревоге стояли перед спальней Симонетты, словно готовы были заградить путь смертоносной, неумолимой гостье — смерти. Тусклый свет просачивался в открытый зал через высокие застекленные окна; и сам воздух с пляшущими пылинками был лишь отражением тревоги любовников и поклонников Симонетты. Здесь были Пико делла Мирандола, Анджело Полициано, Джулиано, Сандро и поэт и сатирик Луиджи Пульчо, один из любимцев Лоренцо. Поодаль приглушенно переговаривались прихлебатели, друзья и члены семьи Веспуччи; кое-кто плакал. Куртизанки, гуляки, философы, поэты, матроны — все смешались в душном, жарком зале.

Роскошно одетый священник, один из Лоренцовых Товарищей Ночи, как цербер, стерег дверь в комнату Симонетты. Он молился, нервно перебирая костяшки красно-черных четок. Его губы шевелились, серые глаза глядели в никуда. Быть может, он пересчитывал раны Христа или размышлял, каких привилегий может ожидать от Великолепного. Однако на Леонардо, когда тот вошел в зал, он взглянул прямо и с узнаванием.

Леонардо тоже узнал его и, униженно смутясь, отвернулся: это был тот самый капитан Товарищей Ночи, который арестовывал его.

Потом Леонардо поклонился Лоренцо, но Первый Гражданин, будто в гневе, отвернулся от него, и Леонардо еще сильнее охватили тревога и беспокойство. Он чувствовал себя неловко, точно выставленным напоказ.

На его счастье подошел Боттичелли. Он похлопал Никколо по плечу, обнял Леонардо и шепнул:

— Дела очень плохи, дружище, хуже некуда. — Голос Сандро заметно дрожал, и он выглядел таким изможденным, словно смерть приблизилась не только к Симонетте, но и к нему. — Симонетта…

Продолжать он не смог. Собравшись с силами, Сандро отвел Леонардо в сторонку, чтобы поговорить наедине. Но Никколо не отходил от своего мастера.

— С ней сейчас врач, — сказал Сандро. — Он пропускает к ней только по одному человеку. Он дает ей некий бальзам — это наша последняя надежда. Говорят, что это средство творит чудеса.

— Как рог единорога или оленя, — вставил Никколо.

— Именно, — согласился Боттичелли.

— Сандро, почему Великолепный отвернулся от меня? — спросил Леонардо, стараясь скрыть тревогу.

— Я тоже это заметил. Не знаю. Быть может, Симонетта что-то сказала ему.

— Возможно… Но ты, мой друг, как ты?

— Я сильнее, чем ты думаешь.

— Наоборот, Сандро, я боюсь, что у тебя может не хватить сил.

— Ты думаешь, раз я был заражен фантомом Симонетты… потому что из меня нагоняли…

— Пузырек…

— Но ее дух струился из ее глаз и рта, как дым благоуханного дерева…

— Возьми себя в руки, Сандро!

Леонардо стиснул руку друга, стремясь поддержать его. Из глаз Сандро скатились слезы. Он торопливо отер их и улыбнулся Леонардо:

— Я плохой утешитель.

— Зато хороший друг.

— Более важно, что я был ее возлюбленным.

— Был и есть.

— Мне думается, Леонардо, она была хорошим другом и отдалась мне, как врач пациенту.

— Тот может считать себя счастливцем, у кого такой врач, — сказал Леонардо.

Сандро кивнул и улыбнулся.

— Правда, я слишком, наверное, суров к себе. Но я не могу смотреть, как она умирает, Леонардо. Просто не могу…

Он сильно прижал ладони к лицу, будто пытаясь сокрушить самые кости. Леонардо обнял его, повернув к стене, чтобы другие не увидели, как он плачет, и так держал, словно ребенка, покуда тот не перестал всхлипывать и не задышал ровнее.

Придя в себя, Сандро отстранился от Леонардо.

Дверь спальни Симонетты открылась, и в зал вышел врач. Лоренцо и Пико делла Мирандола в белой мантии чародея подошли к нему. Они посовещались, и Лоренцо прошел к Симонетте. Но почти сразу вышел и знаком предложил Сандро войти. От Леонардо Великолепный снова отвернулся.

Когда Сандро ушел, Никколо сказал:

— Возможно, нам стоило бы выразить Великолепному свои соболезнования.

— Симонетта еще не умерла! — резко сказал Леонардо. — Неужели ты так спешишь, что торопишь смерть?

— Прости, Леонардо. Я не хотел никого задеть. Просто подумал, что, если ты заговоришь с ним, он перестанет глядеть на тебя волком.

Но Леонардо смотрел на дверь спальни Симонетты. Он думал о Сандро, который без Симонетты перестанет быть собой.

«Как станем мы жить без тебя, Симонетта?

Кто будет любить нас?

Кому станем мы поверять свои тайны?

Кто теперь откроет нам мир?

Я люблю тебя, сестра моя».

Сандро вернулся таким, как будто заглянул в лицо самой Богоматери. Даже в сокрушении он казался восхищенным, словно сама скорбь была служанкой восторга. Он направился прямиком к Леонардо и сказал, что Симонетта хочет видеть его.

— Сандро, что случилось? — спросил Леонардо.