Тайная история Марии Магдалины

Теперь все взоры были прикованы к недужному. Он, двигаясь болезненной медлительностью, перешел в сидячее положение, сдвинул иссохшие ноги с носилок, уцепился дрожащими руками за один из шестов, оперся на него и заставил себя встать. А потом, кажется сам не веря случившемуся, сделал первый, нетвердый щаг. Перенес вперед одну ногу, потом подставил к ней другую, было ясно, что стоять и даже ходить ему под силу: правда, Мария боялась, что от потрясения он может лишиться чувств.

— Подними подстилку, — сказал Иисус. — Подними ее и вынеси.

Исцеленный наклонился, дрожащими руками поднял подстилку, свернул ее и направился к выходу.

Люди снаружи сначала встретили его появление гробовым молчанием, длившимся, пока кто-то не воскликнул:

— Хвала Господу, который явил нам свое могущество! Однако случившееся еще более воодушевило толпу, которая продолжала свое бдение, окружив дом и призывая Иисуса выйти.

— Не выходи, — попросил Петр, испуганный и потрясенный, как и все остальные.

Завывания и голоса снаружи звучали все громче, все требовательнее. Над тесно сбившимися людьми полыхали факелы — дрожащее пламя выхватывало из тьмы безумные, озаренные багровыми отблесками лица. Толпа колыхалась, как море, люди теснились, напирали, отпихивали один другого.

Иисуса, казалось, терзали сомнения. Потом, прежде чем кто-либо успел остановить его, он распахнул дверь и вышел наружу. Мария услышала оглушительный, наводящий страх крик сотен глоток, голодный рев, словно там бесновались львы, готовые пожрать его. дабы удовлетворить свои нужды.

Прежде чем дверь закрылась, Мария тоже выскочила наружу и, прижимаясь к дверному косяку, стала напряженно всматриваться во тьму, силясь разглядеть, что ожидает Иисуса. Толпа выросла настолько, что простиралась теперь до самой воды, но когда Иисус молча встал перед ней, крики через некоторое время стихли. В наступившей тишине зазвучал его голос:

— Уже поздно, друзья. Ночь — это время для отдыха. Даже Господь работал только днем. Ночью он отдыхал. Это делалось в пример нам, чтобы мы отдыхали и восполняли свои силы. Придет завтрашний день, он уже недалек. Тогда мы и потрудимся вместе.

Услышав, что можно будет прийти и завтра, люди, тихонько переговариваясь, начали расходиться. Но тут какая-то женщина протолкалась вперед и бросилась к ногам Иисуса.

— Помоги мне! Помоги мне! — закричала она, вцепившись в его сандалии.

Ее спутник выбрался из толпы следом за ней и положил руку на ее плечо.

— Господин, она не может ждать до завтра, — сказал он.

Иисус наклонился и попытался разглядеть лицо женщины, но оно было скрыто под длинными, растрепанными волосами.

— Дочь моя, — сказал он, — ты должна поднять глаза.

Мужчина покачал головой.

— Они не позволяют ей говорить.

— Кто? — спросил Иисус.

Коленопреклоненная женщина быстро вскочила, и из ее рта полились низкие гортанные слова:

— Иисус из Назарета, ты пришел, чтобы погубить нас? Знаю тебя, кто ты — Святой Господень!

«Неужели и я была такой?» — подумала Мария.

Сама мысль о том, чтобы увидеть со стороны, какой она была, когда пребывала во власти нечистых духов, ужасала ее, однако она решила, что должна увидеть все до конца. Чтобы лучше понимать.

— Уймитесь! — громогласно повелел Иисус. — Оставьте ее!

Женщина рухнула наземь, забилась в конвульсиях, а потом издала дикий нечеловеческий крик. Люди вокруг ощутили чье-то невидимое присутствие: на них на мгновение повеяло холодом, но тут же все исчезло.

Над толпой повисло гробовое молчание. Потом неожиданно Мария услышала, как один человек выкрикнул:

— Мы должны рассказать всем! Всем!

И толпа стремительно, словно облако, развеянное штормовым ветром, рассеялась в разных направлениях. Но Иисус не замечал этого. Склонившись над страдалицей, он помог ей подняться на ноги. Мария, лучше всех понимавшая, что довелось пережить этой несчастной, тоже поспешила к ней и обняла.

— Они ушли, — тихо промолвил Иисус тихим голосом. — Их нет.

— Но… я чувствовала, как они уходили и раньше. Ненадолго. — Голос женщины звучал еле слышно.

— Они больше не вернутся, — заявил Иисус с полной уверенностью. — Скажи мне, как тебя зовут? Где твой дом?

Знаком он показал Марии, чтобы она помогла открыть дверь и ввести исцеленную в дом Петра. Опираясь на них обоих, женщина, спотыкаясь, переступила через порог и тяжело осела на скамью.

К ней поспешили Петр и Андрей, за ними и Мара.

— Добро пожаловать! Добро пожаловать в наш дом, — сказали они. — Где бы ни был твой изначальный дом, теперь ты можешь считать своим и этот.

Мара подала ей чашу вина, а Петр тарелку с фигами, но несчастная лишь слабо махнула рукой: говорить у нее не было сил. Мария, помнившая это ощущение, опустилась перед ней на колени.

— Я тоже была одержима демонами, — скачала Мария, — Иисус изгнал их. И, как он и обещал, они не вернулись. Ты в безопасности.

— Наконец-то, — прошептала она. — Ты не можешь знать…

— Могу, — грустно улыбнулась Мария. — Могу.

Женщина подняла голову.

— Я Иоанна, жена Хузы.