Тайная история Марии Магдалины

Когда они продолжили путь, недружелюбно настроенные группы людей, окружавшие толпу, стали подтягиваться поближе. Мария разглядела фарисеев, выделявшихся строгими одеждами, и книжников, узнаваемых по их свиткам и письменным принадлежностям. А дальше за ними с невозмутимостью статуй языческих богов в голубых форменных плащах стояли солдаты Ирода Антипы, державшие руки на рукоятях мечей. Праздничный дух улетучился, как не было, сменившись враждебной напряженностью.

Неожиданно кто-то в толпе заорал:

— Знамение! Яви нам чудесное знамение!

Иисус остановился посмотреть, кто это крикнул, но выделить кого-либо в море лиц было затруднительно.

— Знамение? — переспросил Иисус. — И что вы будете делать со знамением?

— Тогда мы все поверим в то, что ты истинный пророк! — прозвучал тот же голос, и теперь Иисус увидел, что он принадлежит рослому заводиле, молодому фарисею в черном.

И тут произошло неожиданное. Вместо обычного, мягкого и убедительного ответа Иисус выкрикнул:

— Не будет вам знамения, род лукавый и прелюбодейный! Не будет вам чуда!

Ошеломленные такой резкостью люди попятились.

— Лишь предупреждение получите вы, какое давал пророк Иона. Но Иона проповедовал в Ниневии язычникам, и те, внявши ему, покаялись. Потому в день суда те язычники из Ниневии осудят вас. ибо вам вещал больший пророк, вы же не вняли! — Он обернулся в другую сторону и так же громко возвестил толпе: — И царица Савская точно так же осудит вас, ибо она приходила от пределов земли, дабы внять мудрости Соломона: ныне же здесь тот, кто больше Соломона, но вы не внемлете!

— Ты безумен! — воскликнул тот фарисей, что задал вопрос. — Уж не себя ли ты имеешь в виду? Это ты, что ли, превыше Ионы и Соломона? Что за вздор!

В толпе послышались угрожающие крики, и солдаты Антипы тотчас пришли в движение. Расталкивая людей и охаживая самых ретивых древками копий, они приблизились к Иисусу, и их командир, взяв его за руку, сказал:

— Тебе лучше пойти с нами.

Но Иисус вырвал руку, вперил в него взгляд, и тот, похоже, оцепенел. Несколько долгих мгновений они смотрели друг другу в глаза, после чего командир отступил на шаг.

— Тебя предупредили, — проворчал он и рявкнул, уже обращаясь к толпе: — А ну, разойдись! Живо по своим лачугам! Нечего таскаться следом за этим человеком и приставать к нему с вопросами и дурацкими просьбами о чудесах и знамениях! Такие, как ты, — воин указал пальцем на фарисея, — и создают ему известность. Если 6 вы не лезли к нему и не привлекали внимания, о нем бы скоро забыли!

Фарисей посмотрел на командира с крайним презрением, как будто тот представлял собой гниющую кучу требухи, каковой, впрочем, с точки зрения этого ревнителя благочестия, являлись все солдаты, как римские, так и служившие у Антипы. Однако при всем его высокомерии возражать не отважился и к Иисусу большие приставал.

В оставшиеся дни праздника поля патрулировали солдаты, а Иисус с учениками по большей части сидел в шалаше. Ученики воспользовались этим, чтобы задать ему волнующие их вопросы, отдохнуть и подумать, Мария все время мысленно возвращаюсь к видениям, пытаясь припомнить малейшие подробности, чтобы лучше понять, чего ожидать. Образы и звуки четко запечатлелись в ее сознании — особенно это касалось крови, ее алого цвета и резкого запаха.

Она поймала себя на том, что внимательно наблюдает за Иисусом, стараясь разобраться в том, как он относится к каждому из учеников. Предпочитает ли он Фаддея Иуде? На чьи вопросы ему больше нравится отвечать — Фомы или Петра? Как он говорит с Сусанной? Та все еще оставалась с ними; не выказывал ли ей Иисус особого расположения? Мария пыталась сравнить то, как он разговаривал и держался с каждым из них, с его отношением к матери.

При этом она порицала себя за такие мысли, поскольку считала недостойным всякое соперничество между учениками за благоволение Иисуса. Впрочем, достойное или нет, но оно существовало, а раз так, Мария невольно задавалась вопросом: не отведена ли ей в их содружестве особая роль или же это не более чем игра ее воображения?

«Может, я просто одинокая вдова, которая пытается увидеть нечто желанное для нее там, где ничего подобного нет?» — вновь и вновь спрашивала она себя.

Ответы менялись день ото дня, в зависимости от того, что сказал или сделал Иисус.

То, что я продолжаю оплакивать Иоиля и чувствую себя обездоленной, — это правда. И то, что я не ощущаю свое одиночество когда я рядом с Иисусом, — это тоже правда. Но о чем думает он мне знать не дано. Мы обсуждаем мои видения — вот чем я отличаюсь от прочих, но вполне возможно, что за этим больше ничего не кроется — ничего такого, что бывает между мужчиной и женщиной.

«Узнаю ли я это хоть когда-нибудь? — спрашивала она себя, — Осмелюсь ли я узнать?»

После того как праздник подошел к концу, Иисус повел их из Вифсаиды наверх, в холмы. Его мать осталась с ними, и Сусанна тоже. Иоанна и Мария потратили в Вифсаиде часть личных средств, чтобы запастись всем необходимым для предстоящего пути.