Тайная история Марии Магдалины

— Может быть, ты сможешь последовать за мной, не покидая дома, — сказал он.

Но как это возможно? Марии захотелось возразить, но само это предположение прозвучало так заманчиво, что ей расхотелось задавать дальнейшие вопросы.

Тени уже начали удлиняться, когда они встали, чтобы вернуться к Иордану. Иисус задал ей много вопросов, но только когда они собрались уходить, Мария осознала: о себе он почти ничего не сказал, только то, что сам родом из Назарета. А еще она поняла, что ей не хочется, чтобы он возвращался к остальным так скоро.

Никто никогда не говорил с ней так, не интересовался ее мнением, тем, что она чувствует, как она стала той, кем стала. А вот о том, что обычно занимает людей — кто твой отец, семейное дело, муж, дочь, — Иисус не только не расспрашивал, но, по существу, не велел ей говорить. Он хотел все знать только о Марии, женщине из Магдалы, двадцати семи лет от роду. Что она сделала с прожитыми двадцатью семью годами? Что она собирается делать в оставшиеся годы, дарованные ей Господом? Всякий раз, когда она заикалась о своем «долге», Иисус прикасался пальцем к ее губам. Еще одно запретное действо, но запретность лишь придавала жесту особое значение.

— Что ты будешь делать, чем займешься? — настойчиво допытывался он.

«После этих демонов… после всего… я буду сама распоряжаться своей жизнью, — подумала она, — Это чудо».

Ощущение пустоты внутри сохранялось, хоть она и наполнила желудок, но теперь Мария воспринимала это как свободу, как избавление. Демоны ушли!

Они вернулись обратно к Иордану, но Креститель там уже не проповедовал, и толпы рассеялись.

«Интересно, куда он делся? — подумала Мария. — Не иначе как прячется на ночь в какой-нибудь пещере».

— Иоанна здесь уже нет, — указала она Иисусу.

— Он удалился в свое убежище с учениками, — отозвался тот. — Будет наставлять их весь вечер, пока все не уснут.

Они проходили мимо нескольких шатров, у которых собирались люди и разводили костры.

— Даже в Магдале мы слышали об Иоанне.

— И что вы слышали?

— Некоторые люди думали, что он Мессия, другие — что всего лишь очередной самозваный пророк. Я знаю, сейчас многие ждут Мессию. Возможно ли, что Иоанн именно тот, кого мы ждем?

— Нет, — ответил Иисус. — Он не Мессия. Разве ты не слышала, как он сам отвергал такое предположение?

— Меня там не было, — пояснила Мария. За то короткое время, которое она его видела, Иоанн этого не говорил. — Единственное, что я слышала, — это то, что люди должны покаяться и бросить свой прежний образ жизни. — Она помолчала и добавила: — Вот почему я поняла, что он мне ничем помочь не может. Все, к чему он призывал, уже было мною сделано: я и раскаялась, и бросила все, что имела.

Иисус остановился.

— Иоанн направляет людей на начальную стезю, но есть и нечто большее, — сказал он. — Дух истины еще откроется тебе.

Быстро темнело. Они продолжили путь, и Мария на ходу размышляла о том, как его узнать, этот дух истины. Ведь человеку так легко обмануться.

Силы мало-помалу возвращались, и женщина немного ускорила шаг.

Можно ли доверять Иисусу, если единственным доказательством в пользу того, что он знает, о чем говорит, служит его власть над демонами? Правда, это далеко не пустяк. Ей очень хотелось спросить, как он разговаривает со своим Отцом на небесах (речь, определенно, шла о Боге), но Мария на это не решилась. Она подумала, что такой вопрос с ее стороны прозвучал бы как выражение недоверия, а стало быть, и неблагодарности. Ведь как бы то ни было, а демоны изгнаны. Мария не уставала радоваться, наслаждаться и восхищаться этим, и сам факт значил для нее больше, чем возможность узнать, каким именно способом осуществилось ее избавление.

Уже почти полностью стемнело, когда они добрались до реки Иордан, где у брода их дожидались Симон и остальные ученики. Сумрак не позволял разглядеть их лица, и о том, что у них на уме, Марии оставалось только гадать.

— Идемте, пора готовиться к ночлегу, — молвил Иисус, увлекая учеников за собой, прочь от берега, в темноту.

Оказалось, что среди скал у него устроен односкатный навес, нечто вроде шалаша, одной стеной которого служила стена утеса, а двумя другими и крышей — растянутые одеяла. Иисус жестом пригласил их зайти, и они, подняв укрепленное в качестве полога одеяло, вошли в это прибежище, которое Иисус называл домом.

Там было тесно и темно. Иисус последовал за ними и поставил на камень зажженную лампу. Слабый свет выявил лишь то, что это помещение по части уюта не слишком отличается от пещеры, где скрывалась Мария. Убранства почти не оказалось, только кучка изъеденных молью то ли ковров, то ли одеял, брошенных на неровный земляной пол.

— Добро пожаловать, — сказал Иисус, усаживаясь сам и приглашая присесть других. — Филипп, когда ты спросил обо мне, я сказал: приди и посмотри сам. Я привел тебя сюда. Что ты увидел?

Филипп, худощавый малый с буйной шапкой густых волос, начал:

— Я… я… я нашел ответы на все вопросы, которые задавал. И для меня это дорогого стоит. Потому как, признаюсь, такое случилось со мной в первый раз.

— А почему? — спросил Иисус.