В том же месяце 1907 года варшавский губернатор сообщил Департаменту Полиции, что представитель нью-йоркской ложи масонов, проживающий в России, некто Городынский, просил разрешения читать лекцию о масонстве, в чем ему было отказано.
Русская полиция терпеливо наблюдает за масонами. Наружное наблюдение над некоторыми из них раскрывает широкую сеть их связей. Масон П.М. Казначеев (кличка «Дряхлый») и его сын, тоже масон, Д.П. Казначеев (кличка «Бодрый») рыскают по Москве. Полиция отмечает их встречи с масонским семейным кланом Арсеньевых. прежде всего со старым масоном (с середины XIX века) B.C. Арсеньевым.
Полицейские власти по своим каналам фиксируют прибытие в Россию масонских эмиссаров Великого Востока Франции Гастона Буле и Бертрана Сеншоля.
2 апреля 1908 года Министерство иностранных дел препроводило в Департамент полиции копию с телеграммы российского посла в Париже, представленной Государю Императору, о принадлежности к масонству гласного С.-Петербургской Городской Думы Кедрина и князя Бебутова, имевших в Париже сношения с главарями масонства, с указанием на вред этого тайного общества и стремление расширить свою пропаганду в пределах России.
20 апреля 1908 года по этому поводу был разослан циркуляр начальникам районных Охранных отделений о принятии беззамедлительных мер к выяснению распространения в России масонства.
26 мая 1908 года министерство иностранных дел по приказанию Его Императорского Величества Государя Императора препроводило Председателю Совета Министров П.А. Столыпину сведения императорского посла в Париже об ожидаемом приезде в Россию двух видных главарей французского масонства Лаффера и Вадекара для основания в Париже масонской ложи.[218]
По-видимому, это приказание Государя дало толчок к усилению деятельности по сбору сведений о масонах.
Русская разведка сумела проникнуть в самые сокровенные тайны масонских лож, внедрив туда своего агента. В 1908 году по распоряжению руководителя зарубежной агентуры А.М. Гартинга в масонство записался тайный сотрудник русской полиции Биттар-Монен, сумевший продержаться в этом преступном сообществе около 5 лет. Однако в 1911…1912 годах с помощью изменника русского народа масона В.Л. Бурцева работавший на Россию Биттар-Монен был раскрыт. В масонских ложах начался беспрецедентный процесс, ставивший своей целью ошельмовать русское правительство. Главную ударную силу в нем представлял тот же Бурцев и члены масонской ложи «Студенческой», составленной из русских евреев. Как отмечалось в секретном отчете русской разведки:
«Дело это длилось около полутора лет; в течение этого времени Биттар-Монен, не говоря уже о нападках и инсинуациях, коими он подвергался в Бурцевских статьях, пережил много трудных минут, когда на публичных заседаниях масонских ложи „Жюстис“ и Совета ордена дело доходило чуть не до кулаков и всяких угроз по его адресу со стороны переполнявших зал евреев и социалистов.
Таких заседаний было много, длились они каждый раз по несколько часов и нужна была исключительная энергия и верность своему служебному долгу, чтобы выдерживать их до конца».[219]
В 1908 подполковник корпуса жандармов Г.Г. Мец завершил исследование «О существе и целях Всемирного общества фран-масонов». По его результатам подполковник составил обширную записку и передал ее директору Департамента полиции М.И. Трусевичу (см. приложение — документ 1). Прочитав записку, директор Департамента наложил резолюцию: «Прошу С.Е. Виссарионова обработать записку в более краткую форму (но достаточно полно) для доклада Его Величеству».
Однако вскоре после этого решения М.И. Трусевич был смещен с должности директора Департамента полиции, а подполковник Мец откомандирован в распоряжение Дворцового коменданта. В результате записка для Государя подготовлена не была.
В августе 1909 года Государь, пожелав ознакомиться с масонским вопросом, повелел представить Ему записку о масонстве во время пребывания Его в Крыму. Подполковник Мец подготовил новый вариант записки и вместе с приложениями передал ее Дворцовому коменданту, у которого она хранилась вплоть до весны 1910 года.[220]