После этого Феодосий обратил внимание на Александрийскую школу неоплатоников, главное хранилище интеллектуального наследия школ мистерий. Величайшей представительницей неоплатонизма в то время была молодая женщина по имени Гипатия. Дочь прославленного философа и математика, она обладала глубокими познаниями в философии, математике, геометрии и астрономии. Отец Гипатии также разработал комплексы физических упражнений, чтобы ее тело было достойным сосудом для блестящего ума. Она любила плавать, ездить верхом и лазать по горам. Будучи такой же красивой, как и умной, она вскоре прославилась как изобретательница целого ряда научных инструментов, в том числе для измерения удельного веса жидкости. От ее сочинений сохранилось лишь несколько фрагментов, но она была широко известна как одна из самых блистательных женщин своего времени.
Ее лекции привлекали большое количество слушателей. Хорошо знакомая с мудростью Плотина и Ямвлиха, Гипатия объясняла, как христианство эволюционировало из учения школ мистерий. Кроме того, как и ее отец, она утверждала, что ни одно учение и ни одна доктрина не может обладать исключительными правами на истину.
Однажды в 414 году, когда Гипатия выходила из лекционного зала, на нее напала группа монахов в черных рясах. Они стащили женщину с колесницы, сорвали с нее одежду и протащили по улице до расположенной поблизости церкви. Там они проволокли ее к алтарю. В атмосфере, насыщенной запахом благовоний, они разорвали женщину на части. Затем соскребли с костей плоть устричными раковинами и сожгли останки.
Церковь пыталась вычеркнуть Гипатию из истории точно так же, как жрецы Амона пытались стереть из людской памяти имя Эхнатона.
Легко представить Церковь в роли жестокого угнетателя свободомыслия, в то же время романтизировав объявленные вне закона группы верующих и противоречившие общепринятым нормам философские течения, такие как школы гностиков и неоплатоников. С самого начала истории Церкви в ее рядах были лидеры, практиковавшие черную магию, и другие посвященные, которые злоупотребляли своими сверхъестественными силами в эгоистичных целях. Но в то же время будет правильно — и, возможно, более важно — сказать, что со времен святого Павла и святого Августина величайшие лидеры Церкви были посвященными высокого духовного порядка, стремившимися направлять человечество в соответствии с божественным замыслом, который очерчен в этой книге. Они понимали, что на Западе необходимо подавить любое представление о реинкарнации. Согласно космическому плану, Запад должен был стать колыбелью для развития чувства самоценности индивидуальной человеческой жизни.
С другой стороны, неоплатоники, считавшие, что они продолжают труды Пифагора и Платона, преобразуя их в концепции прямого общения с духовными мирами, словно не замечали, что рядом с ними произошла великая революция. В их сочинениях нет и следа от Евангелия вселенской любви, представленного Иисусом Христом. Учение гностиков, делавших особый упор на прямой, личный опыт общения с духовными мирами в противоположность пассивному принятию абстрактных догм, в целом соответствовало импульсу христианства, но при этом многие гностики люто ненавидели окружающий мир, что полностью противоречило миссии Иисуса Христа по преображению материального мира. Кроме того, многие верования, которые члены секты гностиков приносили из своих приключений в духовных мирах, были достаточно фантастическими. Некоторые гностики не только верили, что Иисус Христос не мог опуститься настолько низко, чтобы вселиться в физическое тело, и поэтому присутствовал на земле лишь как некое подобие фантома, но и практиковали самые эксцентричные формы умерщвления плоти и распутства, чтобы избавиться от глубоко ненавистных плотских чувств и получить доступ к духовным мирам. Кто-то из них пускал змей ползать по своему обнаженному телу, кто-то со словами «вот кровь Христова» пил менструальную кровь, кто-то верил в то, что сексуальная магия позволит им произвести на свет богоподобных существ. Еще кто-то кастрировал себя и хвастался: «Я мертвее, чем вы».