Тайная история «Звёздных войн»: Искусство создания современного эпоса

Совершенно неважно, действительно ли [Лукас] «представлял себе [Вейдера и отца-Скайуокера] иначе [чем показано в „Звёздных войнах"]». Конечно, при создании любого литературного или экранного произведения автор обдумывает множество разных решений, идей и концепций, которые так и не попадают на бумагу. Потому и не попадают, что автор отбросил эти мысли и перешёл к совершенно другим решениям, идеям и концепциям. Он (или она) фиксирует свои идеи, когда записывает их в виде конкретных, объективно существующих, материальных документов — например, на бумаге. В дискуссиях об истоках сюжетов отвергнутым идеям не место, поскольку их никогда не рассматривали настолько всерьёз, чтобы хотя бы записать.¹⁴

Если даже Джорджу в 1974, 1975, 1976 или 1977 году пришло в голову объединить персонажей, он всё равно не воспринял эту идею всерьёз и не стал прорабатывать: режиссёр не записал её, не внёс в перечень возможных сюжетных ходов и не стал включать в синопсисы и сценарии.

Здесь видна существенная разница: «классическую» историю с двумя разными персонажами Лукас записывал раз за разом: он повторял её и письменно, и устно на протяжении всей четырёхлетней работы над фильмом.

Вдобавок, у гипотезы, что идея отца-Вейдера существовала только «у автора в голове», есть серьёзный недостаток. Конечно, вполне можно предположить, что режиссёр сперва лишь прокручивал эту идею в уме, а только в 1978 году записал — но сам Джордж этого не утверждает. Если бы режиссёр описал свой творческий процесс именно так, у нас бы появились основания верить, что он придумал концепцию отца-Вейдера при написании первого фильма, затем отверг её в пользу «классической» предыстории, а уже потом вернулся к этой идее в «Империи». И всё же сам Лукас настаивает на совершенно другой последовательности событий. Режиссёр заявляет, что «Звёздные войны» изначально создавались с учётом этой предыстории, просто она держалась ото всех в секрете (то есть Джордж затеял хитроумный заговор, чтобы обмануть не только зрителей, но и собственных соавторов — в том числе Алана Дина Фостера, в книге которого и должно было появиться это откровение — и всё ради фильма, тайны которого были совершенно неинтересны прессе). Режиссёр заявляет, что сомневался лишь в том, когда раскрывать тайну Вейдера — во второй или в третьей части (см. «Сценарии с комментариями»). Но тайной предыстории явно не было: когда Лукас придумывал фильм, писал его, снимал, показывал и представлял журналистам, Вейдер и Скайуокер всё время подавались как отдельные персонажи.

Казалось бы, можно предположить, что Лукас придумал сюжетный поворот заранее и сразу же решил скрыть его от зрителей — тогда понятно, почему весь 1977 год он описывал в интервью классическую предысторию. На деле же это закольцованное, логически ошибочное умозаключение: оно опирается на предпосылку, что отец-Вейдер уже был придуман, не доказав сперва саму предпосылку. Кроме того, режим секретности не распространялся бы ни на личные заметки Лукаса, ни частные беседы с коллегами. Рабочие встречи с соавторами не предназначались для глаз публики (а если какие-то стенограммы и печатали в те же годы, то «секреты», само собой, вымарывали), а потому теория о том, что Лукас панически боялся за свой «тайный» сюжетный поворот, к этим собраниям неприменима. Один участник дискуссии утверждал, что режиссёр нигде не упоминал отца-Вейдера — и вместо этого раз за разом описывал классическую предысторию — из-за того, что опасался утечки: «Лукас никому не говорил, что Вейдер — это Энакин, потому что болтун — находка для шпиона». Я ответил следующим образом:

Если это так, то зачем Лукас в конце 1975 года рассказал Алану Дину Фостеру сюжеты двух сиквелов? Я привёл цитату из их беседы (ранее в ходе дискуссии — см. Ринзлер, стр. 107), в которой Джордж — для сиквелов, которые пишет Фостер — описывает, как убили Скайуокера. Если бы Лукас сказал Ли Брэкетт «Вейдер — отец Люка», это было бы неопровержимым доказательством. Но режиссёр говорит автору своего сиквела, что Скайуокер-старший — отдельный персонаж. На частных встречах с авторами и сценаристами фильмов — а эти стенограммы никто не собирался публиковать — о тайнах и утечках даже речи быть не может (иначе как вообще что-то обсуждать?).