Тайная каста Ассенизаторов

— Позволь нам уйти, — Вита-с забавно прижимает обожженную ладонь к левой груди, словно там у него есть сердце. Клоун, как есть клоун! Вновь фыркаю. Клуб пламени вновь достигает застывших упырей, часть вспыхивает как сухие елки, с воем катаются по земле и превращаются в пепел. Вита-с чудом увернулся от огня, дорогой костюм во многих местах дымится. Он заскакивает на камень, взгляд полный ненависти, губы кривятся в усмешке, узкие клыки выползли на всю длину:- Ты нас всех можешь убить, дракон, но я нашлю на тебя проклятие!

— Что мне твоё проклятие, — развеселился я.

— Конечно, в этом теле оно на тебя не подействует, но настигнет, когда ты будешь в обличии человека.

— Дракон? — до меня доходит смысл его слов, впервые пытаюсь себя оглядеть. О, да, какие мощные лапы, когти сияют чёрным обсидианом, чешуя горит, словно начищенная бронза! Повожу плечами, словно звучит громовой раскат, это развернулись огромные крылья, — а ты знаешь, мне нравится мой новый облик.

— Кирилл!!! — некто в сильнейшем страхе пискнул с земли.

Глянул вниз, там, ломая в отчаянье пальцы, с мольбой смотрит на меня женщина. Да это же Рита! Она страдает, раны еще не все стянулись, тело залито кровью, в душе вспыхивает жалость.

— Что ты с ним разговариваешь, сожги его, он блефует, не успеет наслать проклятие, временем не располагает, — слышу ещё один писк. Катя всё ещё держит свой камень, но кровью не поит.

Внезапно в душе возникает упрямство. Вот ещё! Будет мне эта рыжая указывать, что делать! Эти мысли словно сбрасывают меня на землю, я вновь человек. На теле нет страшных ран, необъяснимая бодрость, а в мышцах чувствую небывалую силу, лишь одежда изорвана в клочья, опять мать будет расстраиваться.

Рита бросается мне на шею, в стороне с неудовольствием шипит Катя, Эдик продолжает целиться в упырей, но не стреляет. Отставляю в сторону Риту, спокойно иду к упырям. Несколько из них бросаются ко мне, но Вита-с отдёргивает окриком. Останавливаюсь рядом с ним:- Вот сажи мне, упырь, кем ты себя представляешь? Одет с иголочки, пользуешься хорошим одеколоном, изысканная речь, могу даже представить, ты не в гробу спишь, а на атласных простынях в мягкой кровати. Ты же нежить, зачем тебе нужен этот цирк? Вон, твои друзья, воняют трупами, грязные, злые, вот какой должен быть настоящий упырь.

— Сейчас не пещерный век, Кирилл, совершенствуемся, люди тоже не всегда были цивилизованными, да и сейчас, иной раз, ведут себя так, в пору нам брать с вас пример. Мы простые хищники, нам нужна ваша кровь, иногда мясо. Когда мы сыты, людей не трогаем, а вы всегда голодные, косите себе подобных миллионами, нам такое и не снилось, — он цинично улыбается, — я так понимаю, ты нас отпускаешь?

— Ты хоть и прыскаешь на себя одеколон, а воняет от тебя тухлятиной, обоняние не выдерживает, буду рад если сгинете отсюда и как можно быстрее.

— Всегда знал, русские грубые, невоспитанные, в Прибалтике совсем другой народ, высокообразованный и нравственный, а какие там тихие хутора, — Вита-с облизнулся, — но твоя хамская речь приносит мне истинное удовольствие.

Вита-с внезапно преображается, на спине со скрежетом выползают перепончатые крылья, лицо искажается, вытягивается, чем-то стало напоминать морду летучей мыши. Всюду раздаётся треск, хлопанье крыльев, писк, скрип когтей об камни. Армия упырей собирается в долгий путь.

— Я не прощаюсь с тобой, — с угрозой противно скрипнул голос прибалтийского упыря.

— Летишь на свои хутора? — ехидно замечаю я.

— Сначала в Таллинн, затем, посмотрим, — словно пронёсся вихрь, упыри то один то другой взлетают в чёрное небо, курс — на Запад.

— Что ты наделал, зачем отпустил упырей?! — Катя даже топает ногой в бессильной ярости.

— А, что? Очистил севастопольскую землю от нежити, — пожимаю плечами.

— Где-то убыло, где-то прибыло, — растягивая в улыбке бороду, цинично заявляет Эдик.

Рита прижимается ко мне, с восторгом заглядывает в глаза:- Ты не медведь и не тигр, ты круче! Здорово! Надо срочно Леониду Фёдоровичу это сообщить, вот обрадуется.

— Не уверен, — мрачнею я, — можно тебя сильно попросить? — смотрю в её чистые глаза.

— О чём угодно! — девушка даже краснеет от переизбытка чувств.

— Пусть это будет нашей тайной. Никому не говори, нам нужно время самим во всём разобраться.

— А как же…,- на лице возникает упрямство, затем вздыхает, — а папе можно рассказать?

— Никому, — целую её в носик.

— Вот, что подруга, если ты в нашей команде, все наши тайны должны остаться в нашем кругу, — Катя пристально смотрит на неё, глаза горят гипнотическим светом.

Рита вздрагивает, отводит взгляд:- Вы такие другие, мне иногда так страшно с вами, а иной раз сердце выпрыгивает от восторга, — искренне сознаётся она.

— Уходить надо, столько шума наделали, милиция скоро пожалует, — Эдик суёт в кобуру пистолет.

— Милый, ты ничего не забыл? — одаривает его нежной улыбкой Катя.

Эдик в упор смотрит ей в глаза, Катя не выдерживает его взгляда, в краешках губ мелькает улыбка, она отводит взгляд.