Тайная книга Данте

Он впервые всерьез задумался о том, что рассказал ему Бернар, когда они впервые встретились. Новый Храм тамплиеров, девятисложные стихи: тогда ему показалось, что это полнейшая бессмыслица, поэтому он даже толком не расспросил рыцаря. Но теперь-то было очевидно, что в этих стихах зашифровано послание. Выходит, Данте перед своим отъездом в Венецию прекрасно знал, что подвергается опасности, и поэтому оставил в доме кучу подсказок, которые вели к его тайне. А ключом к разгадке служит заключенный в поэме нумерологический квадрат, хотя очень может быть, что никто так никогда и не смог бы его расшифровать, если бы не другие знаки, которые Данте щедро оставил по всему дому.

Первое, что приходило в голову, — это мысль, что послание предназначалось детям поэта, вот только… И тут вошел запыхавшийся Бернар.

Джованни хотел было рассказать ему о своем ночном открытии. «Возможно, я понял, где…» Но Бернар не дал ему договорить: «Скорей, собирайся! Нам надо спешить, скорее за мной, я нашел одного из убийц!»

И пока Джованни одевался, бывший рыцарь рассказал ему обо всем, что произошло, — разумеется, некоторые щекотливые моменты он опустил. Он просто сидел в трактире, что находится в башне Гаризенда, когда увидел среди посетителей того самого щуплого францисканца из аббатства Помпоза. Его звали Чекко, он был родом из Абруцци, из города Ландзано, как и друг Джованни. Возможно, Бруно даже его знает — видел на улицах города или слышал о нем. Он уже распрощался с монашеским одеянием, но, несмотря на это, Бернар сразу его узнал. Он принялся расспрашивать его о деле, но тот отключился. Тогда Бернар отнес его в комнату на втором этаже, однако состояние негодяя отнюдь не располагало к разговору, не говоря уже о диком диалекте, на котором тот изъяснялся. Вытянуть из него ничего не удалось. Единственное, что удалось узнать Бернару, так это то, что сообщника Чекко, того самого, со шрамом в виде буквы «L», звали Терино; он был родом из Пистойи, и именно он должен был получить от неизвестного лица деньги за работу, чтобы разделить их с Чекко, но в день оплаты его и след простыл. Они вместе прибыли в Болонью, но потом Терино отправился на встречу с клиентом и больше не вернулся. Наверное, прихватил денежки и рванул во Флоренцию, где у него была подружка, некая Кекка из Сан-Фредиано. «Меня провели, как последнего дурака», — твердил он как заведенный. Бернар снял с него обувь и уложил на кровать. Потом он побежал за Джованни, а дверь запер на ключ, чтобы мерзавец не сбежал. Когда тот отоспится и немного придет в себя, они смогут допросить его снова.

Бернар и Джованни довольно быстро добрались до трактира: он находился не так далеко от гостиницы, рядом с университетом. По дороге поднялся сильный колючий холодный ветер. Они вошли в трактир и поднялись на второй этаж. Между первым и вторым этажом на лестничной площадке стоял стол, за ним никого не было. Бернар обогнул его и открыл выдвижной ящичек: «Ключ был здесь!» Пока он рылся в ящике, беспокойство его росло: «Его здесь нет! Кто-то украл его, скорее!»

Они рванули на второй этаж, Джованни кинулся к двери вслед за Бернаром. Дверь была распахнута настежь, ключ все еще торчал в замке. Комната оказалась пуста, от Чекко не осталось и следа, хотя они тщательно все обыскали. В комнате никого не было, лишь в углу валялся большой узел с вещами исчезнувшего Чекко. Помимо барахла, они нашли в нем маленькую ампулу, на дне которой остались следы какого-то белого порошка, и еще медальон точь-в-точь как у Бернара, со знаком ордена тамплиеров: два рыцаря на одной лошади. Джованни показал Бернару медальон, Бернар сердито поморщился. «Овцы, сбившиеся с пути истинного», — пробормотал он себе под нос.

Их поиски были прерваны голосами и криками, доносившимися снизу, из внутреннего двора. Они бросились туда. Во дворе царила суматоха: несколько человек носились туда-сюда с полными ведрами воды, пытаясь потушить огромный костер, который угрожал спалить все здание. Во дворе бушевал ветер, он накручивал спирали и раздувал пламя, подкидывая в воздух угли и головешки и образуя пепельный смерч. «То адский вихрь, бушуя на просторе, с толпою душ кружится в царстве мглы», — неизвестно с чего подумал Бернар. Это смерч из ада, что уносит души тех, кто совершил грех прелюбодеяния. И тут же его губы сами принялись шептать те строки из Чистилища, где говорилось о пламени, пожиравшем души грешников, возлюбивших плоть:

Здесь полымя с утеса пышет вниз,
с карниза ж ветер дует вверх, склоняя
огонь назад…