Тайная книга Данте

Пока Бруно расспрашивал Антонию и думал о храме, Джованни проводил время в общении с сыном, который одиссеевым любопытством был весь в деда. Детям всегда свойственно думать, что отец может ответить на любые вопросы, поэтому Дангино изо всех сил одолевал Джованни своей неиссякаемой жаждой познания. Он хотел поскорее узнать как можно больше ответов на все основные вопросы, которые мать обычно словно не слышала и на которые тетя Антония отвечала весьма пространно и уклончиво. Например, почему он появился на свет именно теперь, а не жил на земле всегда, так ли это было и с Джованни, есть ли такие люди, которые живут вечно, и почему люди умирают, даже если этого не хотят. Вот что его интересовало. Сначала, боясь разочаровать мальчика, Джованни хотел найти какую-нибудь отговорку, но в конце концов сдался и признался, что он и сам не особенно понимает, почему все происходит именно так, а не иначе. Однажды Дантино спросил его о времени: почему после сегодня всегда наступает завтра и ты уже при всем желании не можешь вернуться во вчера, даже если этот день был таким замечательным и ужасно жалко, что его не вернешь. Джованни почесал в затылке, подыскивая, что бы ответить: «Если бы вчера продолжалось вечно, в конце концов стало бы ужасно скучно, ведь вчера кажется тебе таким замечательным именно потому, что его уже не вернешь…» В какой-то момент мальчик заснул, и Джованни вздохнул с облегчением. Он на цыпочках вышел из комнаты и постучался к Бруно.

— Я тебя не потревожу? — спросил он, заглядывая в комнату. — Ты занят?

— Да нет, я просто думал.

Перед Бруно лежали страницы последней песни Рая, он пытался расшифровать секретное послание, чтобы понять, куда же мог направиться Бернар. Он уже переписал нужные строки:

Ver

gine madre, figlia del tuo figlio,umile e alta più che creatura,

termine fisso d'etterno consiglio

,

ché

, per tornare alquanto a mia memoriae per sonare un poco in questi versi,
più si conceperà di tua vittoria.

A

l'alta fantasia qui mancò possa,ma già volgeva il mio disio e'l velle
sì come rota ch'igualmente è mossa.[62]

Бруно даже успел сложить один девятисложник: Verpiuglio cheporia ami(s)sa. Он сказал Джованни, что у него появились новые мысли насчет того, как следует понимать те строки, которые они расшифровали сразу после отъезда Бернара. Он нашел еще один нужный слог в строке из семнадцатой песни Чистилища, где talpe рифмовалось с alpe, то есть одно слово пряталось внутри другого и звучало словно его эхо. Рифма-то и была нужным словом: Альпы то есть высокие и суровые горы, которые прятались в слове «кроты». Учитывая эту звуковую игру, получившуюся строчку можно было бы прочесть таким образом:

Chequeriper(al)pegiachetilapiana
Dedoldoma…

То есть:

Che queri per alp(e) è già chet' ila piana
de dol doma.

Все вместе могло означать:

«Что ищешь ты в горах,
спокойно дремлет в равнине той, обманом
покоренной».

Тогда следующие строки можно тоже разбить на слоги по-другому, и тогда:

(e)itoiomeda
Lapevetrarobadimeso
Qualcosichechiedochepersa
Verpiuglio cheporia ami(s)sa

станет:

Е ito io meda
lape ve trarò. Badi me' s'ò
qualcos' i' che chiedo, ch'è per saver:
più gli ò che poria amissa.

Что означает:

Когда я в путь отправлюсь, то туда
я понесу (ve traro) заветный камень с Меды
(meda lape).
Смотри-ка лучше (badi me), есть ли что-то там,
что я спрошу, что следует узнать:
я спрятал (amissa) тайну очень далеко.