Тайная комната антиквара

— Ты, Андрюша, лицо попроще бы сделал. А то накрутил тут — и Ротшильда, и «Челси»… Ты, вообще, в курсе, что имущество антиквара еще при жизни, а уж тем более после смерти, для всех посторонних закрыто такими юридическими замками, что даже мышь не проскочит? Документально оформленными замками, нотариально заверенными!

— А кто здесь говорит об имуществе антиквара? О его имуществе никто и не говорит.

На подобное заявление я даже не сразу нашлась, что и ответить. Минуту назад мне говорят, что только деньги антиквара могут быть мотивом в этом деле, и тут же я слышу, что об этих деньгах речь не идет. Что ж, один — ноль в пользу старого друга. Было совершенно очевидно: Андрюша понял, что поставил меня в тупик, и теперь незримо для меня наслаждался своим торжеством.

Но не так-то просто сбить с толку такую опытную ищейку, как Татьяна Иванова! Немного подумав, я поняла, что Мельников, похоже, имеет какую-то информацию, которая мне еще не известна, и именно это позволяет ему безнаказанно огорошивать меня разными парадоксальными заявлениями.

Намереваясь отомстить за свое минутное замешательство, я решила расколоть старого друга не просто так, а внушив ему чувство вины, чтобы, терзаемый угрызениями совести по поводу своего нехорошего поступка, он сообщил мне эту неизвестную пока информацию не в качестве одолжения, а в виде искупления за свою вину.

— Конечно, Андрюша, — смиренным голосом начала я, — ты у нас большой начальник, у тебя в руках все официальные рычаги… Где уж нам, одиноким частникам, тягаться с тобой. Конечно, ты имеешь гораздо больше возможностей для получения разной информации и прочего… Но, если ты припомнишь некоторые прошлые дела, если у тебя еще не совсем отшибло память, то, может быть, ты вспомнишь и то, что я, например, хотя и не имею твоих полномочий, но, несмотря на это, всегда делилась с тобой своими скромными достижениями, и это очень часто даже помогало тебе привлечь преступников к ответственности. Конечно, где уж мне равнять свои заслуги с твоими, но…

— О-ой! Ну, завела… Ладно, кончай причитать, я уже прослезился.

— Да нет, Андрюшечка, при чем здесь причитать, я серьезно говорю: если, предположим, ты считаешь, что я не вправе узнавать от тебя какие-то данные по делу, а могу только сама предоставлять информацию… постоянно. И даже преступников… довольно часто…

— Да ладно тебе, Татьяна, что ты, в самом деле? Когда это я отказывался тебе информацию давать?

Андрюша говорил с интонацией человека, обиженного в своих лучших чувствах. Похоже, мои стрелы попали в цель.

— Ну, вот сейчас, например. Я к тебе с серьезным вопросом обращаюсь, а ты… непонятно что, прятки какие-то затеял.

— Да какие прятки? Сама слова сказать не дает, сама — прятки! Никакие не прятки, а русским языком объясняю тебе, что, помимо своей основной антикварной деятельности, Шульцман еще давал деньги взаймы под проценты. То есть проще говоря, занимался ростовщичеством. И, похоже, у него было немало должников.

Ах, вот оно что! Это действительно новость. И такая новость, которая давала сразу сто очков в пользу финансовой версии. Потому что хоть и поворачивается мотив совсем другой стороной — получается, что Шульцмана мог убить не тот, кто хотел отнять его деньги, а тот, кто не хотел отдавать ему свои, — но тем не менее это все тот же финансовый мотив.

Действительно, если, предположим, кто-то задолжал Шульцману серьезную сумму и не мог ее отдать… а Шульцман, в свою очередь, требовал… то… Хм, да, в такой ситуации все возможно.

Я представила себе все разнообразные и хитро переплетенные отношения, которые могут возникнуть между человеком, неофициально дающим деньги взаймы, и его клиентами. Во-первых, ему нужна какая-то гарантия возврата этих денег, а значит, он дает их не просто так, а под залог. Те же произведения искусства вполне могут здесь фигурировать. Или драгоценности…

— Он брал залоги? — спросила я у Мельникова.

— Само собой. И я думаю, что очень не слабые. Ведь он вел эту свою деятельность неофициально, следовательно, к нему очень часто обращались люди, которым почему-либо было неудобно занимать в официальном порядке и вообще как-то афишировать, что в данный момент они нуждаются в деньгах. Так что в стоимость услуг входила и плата за конфиденциальность, так сказать.

Андрюша просто читал мои мысли, поскольку следующим пунктом моих размышлений были как раз эти две позиции — конфиденциальность и стоимость залога. Учитывая круг общения Шульцмана, можно предположить, что должниками его были люди, известные в городе, или, что более вероятно, их жены или дети, не желающие, чтобы близкие узнавали о том, сколько они просаживают, например, в казино. Или «на булавки». А таким людям огласка, разумеется, ни к чему.

С другой стороны, и размеры сумм, которые давались взаймы, в этих случаях наверняка были не маленькими, а следовательно, и залоги являлись, как выразился Андрюша, «не слабые».