Тайная любовь

Слуги унесли последнее блюдо, прежде чем Алатея снова повернулась к Габриэлю. Все гости уже встали и теперь направлялись в бальный зал. Она привычно положила руку на его рукав и позволила помочь подняться с места. Как только она оказалась стоящей рядом с ним, он схватил ее за руку и властно повел туда, куда устремились остальные.

По-видимому, такое поведение было просто естественным следствием его чувств к ней.

В глубине души Алатея не сомневалась, что ей было бы жаль, если бы их новообретенная близость прервалась.

Стоя в дверях и приветствуя гостей, Алатея принимала восторженные комплименты по поводу столь оригинального и необычного убранства, в то время как самые язвительные старые дамы, неповоротливые, как флагманские корабли, тотчас же готовы были обратить свои орудия против нее.

— Совершеннейшее преступление так растрачивать молодость, — заявила леди Осбэлдстон, оглядывая ее в лорнет, — эта девушка потеряна для светской жизни.

— Возможно, дорогая, вы решили посвятить себя благотворительности? — спросила Алатею ее ровесница леди Харкорт с неискренней улыбкой. — Как славно жить спокойной и мирной жизнью!

Алатея отвечала на все эти бестактные вопросы со свойственной ей безмятежной улыбкой, демонстрируя присутствие духа и уверенность в себе. Как только поток гостей, направлявшихся в бальный зал, чуть поредел, появился Габриэль и с одобрения Сирины увел ее с этого поста.

— Но Мэри и Элис…

— С ними останется Сирина. Я хочу тебя кое с кем познакомить.

— С кем же?

Его тетка Клара оказалась прелестной старой леди, хотя немного странной. Она добродушно похлопала Алатею по руке:

— Ваши сестры очаровательны, дорогая, но мы хотим видеть в первую очередь замужней дамой вас.

— Совершенно верно. Это то, что я ей все время внушаю, — поддакнул Габриэль.

Поверх головы тети Клары Алатея послала ему укоряющий взгляд.

— Впрочем, это не беда. — Клара снова похлопала ее по руке. — Мы найдем для вас какого-нибудь очаровательного джентльмена, может быть, этого славного мальчугана Чиллингуорта.

Выражение лица Габриэля невозможно было описать словами. Алатея с трудом удерживалась от смеха.

— Я так не думаю, — ответила она, улыбнувшись Кларе.

— Нет? Ну что же, найдем кого-нибудь другого. А кто бы еще вам мог подойти?

Прежде чем Клара продолжила перебирать возможных женихов, Алатея предпочла поскорее расстаться с ней и отправиться дальше.

В течение следующих двадцати минут они с Габриэлем пролагали себе дорогу сквозь толпу, напор которой все усиливался, время от времени останавливаясь поболтать с кем-нибудь. Это всегда происходило по инициативе Габриэля. Только раз, когда она заметила лорда Монтгомери, а затем лорда Фолуорта сквозь море голов, разделявших их, Алатея осознала его намерения. Они все время перемещались и с кем-нибудь разговаривали, и таким образом ее поклонники не могли собраться вокруг нее.

Алатея подавила желание воспротивиться такому обращению.

Все-таки приятнее было пробиваться сквозь толпу, опираясь о руку Габриэля, чем стоять окруженной ее совершенно неинтересными обожателями. Притворившись, что не замечает его искусных маневров, она покорно двигалась за ним.

Но вот музыканты взялись за инструменты, и толпа, как по волшебству, расступилась. В центре зала образовалось большое свободное пространство. Мэри и Элис было дано разрешение открыть бал.

Первым танцем объявили вальс. Убедившись, что Мэри танцует с Эшером, а Элис с Карстерсом, Алатея охотно подчинилась Габриэлю и оказалась на краю площадки для танцев.

Открыла бал раскрасневшаяся от гордости Мэри со своим кавалером. Ее улыбка ясно говорила о том, как она счастлива. Эшер тоже являл собой картину торжества и гордости. Алатея слегка улыбнулась, когда они оказались рядом. Потом ее взгляд снова скользнул по залу.

Элис уже кружилась в объятиях Карстерса — оба они, казалось, не замечали никого вокруг.

Алатея вздохнула. По-видимому, с ее сестрами было все в порядке, и за них волноваться не приходилось — их будущее обеспечено, и именно так, как ей бы хотелось. Они будут счастливы и любимы…

Мимо них пронеслись Элис и Карстерс.

В следующую минуту Алатея оказалась в объятиях Габриэля. Ее глаза широко раскрылись. Больше танцующих пар не было.

— В чем дело?

Габриэль приподнял бровь:

— Я полагаю, это мой танец.

Она хотела бы высказать ему все, что думает о его высокомерии, но под любопытными взглядами гостей не решилась. Все, что она могла себе позволить, это кружиться с застывшей на губах улыбкой.

Габриэль только улыбнулся в ответ и крепче прижал ее к себе, потому что площадка заполнялась другими парами и становилась тесной. Он наклонился, когда они делали поворот, и прошептал ей на ухо:

— Не искушай меня…

Этот шепот она восприняла как ласку, на которую отозвалось все ее тело.

— Я бы должна обидеться.

— Но ты не обидишься.

— Ты ведь знаешь, это выше моих сил…

Продолжать такой разговор было не в интересах Алатеи — он только возбуждал и будоражил ее.