Тайная любовь Копперфильда

– А в-третьих? – усмехнулась уязвленная Лариса. – Добивай, чего уж там!

– В-третьих, я считаю, что надо реально действовать! И искать эту женщину! Я повторю свой вопрос, который задавала пять минут тому назад: у тебя остались ключи от его квартиры?

– Да, остались. И что ты предлагаешь?

– План очень простой и, как сама сейчас поймешь, гениальный! Ты придешь к нему, когда его не будет дома, спрячешься в его квартире и будешь находиться там до тех пор, пока не появится эта женщина… Для нас главное сейчас – выяснить ее личность. Предположим, они придут, она оставит свою сумочку с документами в передней, а ты в это время спрячешься в одной из комнат… Словом, ты должна будешь узнать ее фамилию. И уже потом, исходя из этого, будем решать, как нам действовать дальше.

– Но ведь я же не выдержу! Я же вылечу из своего укрытия и наброшусь на нее, на него… Я знаю свой характер, я знаю, что иногда становлюсь неуправляемой…

– Это ты была такой, – мягко заметила Лена. – Думаю, что уже очень скоро твой характер переменится, и ты станешь думать, прежде чем что-то предпринимать.

– И что будет дальше? Предположим, я узнаю имя той женщины.

– Позвонишь своему отцу и скажешь, что знаешь человека, который имеет отношение к его разорению… Что эта женщина приведет нас к непосредственному заказчику этого преступления. Думаю, он обрадуется, когда узнает, как активно ты принимаешь участие в деле о его спасении.

– Лена, по-моему, это слишком громко сказано. Вот если бы у меня были деньги, тогда я на самом деле нашла бы людей, которые попытались бы найти тех, кто объявил войну отцу. А так… Где взять столько денег?..

– Продай свою квартиру, – невозмутимо предложила Елена. – Купишь себе однокомнатную, здесь же, в центре, а разницу потратишь на то, чтобы помочь отцу.

– Что ты сказала? Продать свою квартиру? Но ведь она… – Лариса обвела взглядом пространство вокруг себя, скользнула по белоснежным стенам, увешанным картинами в старинных рамах, по застекленным витринам с немецким фарфором, по шелковой обивке дорогой итальянской мебели. – Она… прекрасная… Мы с папой сюда всю душу вложили… А денег сколько потратили?! Да здесь одних только ковров на миллион!

– Поверь мне, ни ковры, ни все то, что находится в твоей квартире, ты все равно не продашь – это слишком специфические вещи, дорогие, на любителя… А вот квартира прекрасная и улетит за месяц, и по хорошей цене.

– Мне надо подумать, – прошептала, давясь слезами, Лариса. – Ты пойми, ведь эта квартира – все, что у меня есть… И это придает мне силы. Если же я ее продам… И если отец узнает об этом… К тому же ну кого я могу нанять и о чем просить? Чтобы вычислили и так известного мне папиного заклятого врага – Головина?!

– Что ж, думай, я тебя не тороплю. Главное, чтобы твой отец выдержал этот удар судьбы, не сломался…

– Ты не знаешь моего отца, – задумчиво и с любовью в голосе проговорила Лариса. – Он у меня сильный. А это значит, что и мне тоже нужно быть сильной.

В передней раздался звонок. Девушки вздрогнули.

– Ты ждешь кого-нибудь? – спросила Лена, поглядывая на дверь.

– Нет. Разве что Денис вернется, – Лариса усмехнулась, – и будет на коленях вымаливать прощенье!

– А вдруг это та девица, – прошептала Елена, заметно нервничая.

– Лена, о чем ты? Что ей здесь делать, тем более когда Денис от меня и так ушел?

Звонок продолжал настойчиво звучать. Лариса подошла к двери, взглянула в глазок. Увидела расплывчатое незнакомое лицо с крупным носом. Пожала плечами.

– Кто там?

– Следователь прокуратуры Левин.

Услышав волшебный пароль в форме горьковатого и пахнущего тюрьмой слова «прокуратура», Лариса сразу же распахнула дверь и вместо расплывчатой физиономии, искаженной оптикой глазка, увидела перед собой интересного мужчину в светлом легком костюме и голубой сорочке. В одной руке он держал оранжевый, мягкой кожи плоский портфельчик.

– Вы Вдовина Лариса Михайловна?

– Да, это я, а что? Что-нибудь с папой?

– Относительно вашего папы я пока ничего не могу сказать, поскольку не знаю, но я пришел именно к вам, Лариса Михайловна.

– Да-да, конечно, проходите, пожалуйста.

Она и не заметила, как за спиной ее возникла Лена. Чувствуя ее присутствие, она не позволила себе раскиснуть. Подумаешь, следователь прокуратуры, чего бояться-то. Если он ничего не сказал об отце, значит, с ним все в порядке.

– Я бы хотел поговорить с вами наедине, – сказал он, разглядывая Елену. Лариса вдруг увидела подругу его глазами, глазами мужчины. Невысокая, полненькая, с выпуклым лобиком, блестящим от пота, поджатыми губами. Некрасивая, с упрямым подбородком и ярко накрашенным ртом. Лицо выражает крайнюю степень любопытства и подозрения.

– Хорошо. Лена, подожди меня в спальне или на кухне, – попросила Лариса, отчего-то не чувствуя прежнего страха или напряжения. Быть может, это произошло потому, что она видела перед собой этого чистого, пахнущего дорогими духами, красивого мужчину, чей облик ну никак не вязался со словом «прокуратура»? Он больше смахивал на адвоката, который не обвиняет, а защищает людей.