Тайная любовь моего мужа

Ее грудь – крепкая, упругая, но достаточно скромного размера – оказалась прямо перед его лицом…

Она произнесла – кокетливо и игриво:

– Это очень щедро… так щедро, что я не могу не спросить… могу ли я сделать для вас что-то еще?

Он поднял глаза. Она смотрела на него прямо, откровенно, без тени двусмысленности…

Ее глаза говорили все открыто.

А он с удивлением подумал: как давно никто не смотрел на него так. С неподдельным интересом, даже – призывно…

Да и кто мог смотреть на него подобным образом? На работе все прекрасно знали Киру и никто и никогда не позволил бы себе в отношении него ничего лишнего. А кроме офиса и дома он почти нигде и не бывал…

И потому начисто забыл, что значит чувствовать себя… мужчиной. Привлекательным, интересным… Чувствовать себя вообще… живым. Не роботом, который изо дня в день делал одно и то же, одно и то же…

Исключительно то, чего от него ждали.

Он откликнулся на зов, который издавала одними лишь глазами официантка, даже не столько физически, сколько – внутренне. Его потянуло к ней – стремительно и неотвратимо. Потянуло в поисках давно забытых эмоций, из потребности чувствовать себя желанным…

Она закрыла собой образовавшуюся в его душе брешь, о наличии которой до этого мига он даже не подозревал.

Следующие несколько месяцев он создавал ее, лепил, оттачивал, как Пигмалион – свою Галатею. Он сотворил ее для собственного удовольствия – преданную ему, всегда ждущую и готовую к встрече…

Но он не знал тогда, что создал себе не спасение, а погибель.

***

Настоящее время

– Белозеров!

Кто-то потряс его за плечо – сильно, отрезвляюще. Он поднял голову от стола, не сразу сообразив, где вообще находится…

– Ты что… спал тут? – спросил хорошо знакомый голос.

Леша не без труда сосредоточил взгляд на своем партнере, попытался разогнать вяло шевелящиеся в голове мысли…

Что ему ответить? Говорить все так, как есть, совсем не хотелось. Произошедшее накануне было таким болезненным, таким убивающим, что он не мог себя заставить даже сказать об этом вслух.

Произнести эту страшную фразу, которая так пугала: я все потерял…

Словно, сказанные вслух, эти слова делали ситуацию более реальной и непоправимой…

– Я просто… пришла в голову одна идея по поводу нашего дела и я приехал, чтобы найти кое-какие документы… Как уснул – не помню даже сам…

По взгляду Никиты было ясно: он не верил ни единому его слову. Ну еще бы! Сидит тут в домашнем спортивном костюме, да еще и несет от него поди после вчерашних возлияний весьма знатно…

Хмыкнув, партнер только коротко поинтересовался:

– Расскажешь?

– О чем?

– Ну, что ты там придумал… если верить своим словам.

Алексей устало поднес дрожащие руки к глазам, потер их пальцами, словно так можно было прогнать боль…

Хотя бы эту – физическую. С душевной бороться было попросту бесполезно.

– Нет… пока, – ответил на вопрос после паузы. – Я еще не все нашел.

– Ну ладно, – протянул в ответ друг. – Если все же решишь поделиться – я у себя.

Леша ясно почувствовал: говорил Ник уже не о делах.

***

День тянулся мучительно долго.

Мысли, раз за разом, возвращались к одному и тому же…

Кира. Дети. Как все исправить?..

Порывался позвонить им миллион раз в минуту. Но решил: лучше отложить подобный разговор до вечера, чтобы стоять с ними лицом к лицу. Так было честнее… хоть и сложнее – многократно.

В середине дня звонила на второй телефон Мила. Он не взял. Сбросив звонок, попросту выключил мобильник, чтобы даже не вспоминать больше о ее существовании…

Кое-как дожив до вечера, вызвал такси и помчался сразу домой…

Мучительно хотелось снова погрузиться в тот шум и гам, который, как он сказал в порыве эмоций, так ему надоел. Теперь же не было ничего более желанного, чем оказаться снова рядом с семьей…

Слушать Олькины рассказы. Строить с Артуром башню. Даже – ловить на себе угрюмые взгляды Кирилла. Наблюдать тайком за женой…

Что угодно, лишь бы просто быть рядом.

Он ждал, что его выгонят прочь прямо с порога. Ждал неприятия, ненависти, игнора.

Ждал чего угодно, но только не того, что в итоге увидел…

Квартира была пуста.

Ни шума, ни криков…

Ни малейших признаков жизни.

Глава 17

Нужно было что-то решать.

Конечно, речи о том, чтобы попытаться сохранить семью, уже совсем не шло. Не тогда, когда в лицо тебе кричат, как вы с детьми надоели, как от вас устали, как достала семейная жизнь.

Это – точка невозврата. Когда вместо того, чтобы попросить прощения, говорят, что в его собственных гадких, предательских поступках виновата, оказывается, ты – спасать уже попросту нечего.

Да я и не собиралась. Не представляла себе, как смогу забыть, что он уводил из семьи деньги – наверняка немалые. Вместо того, чтобы хоть раз присмотреться, подумать о ком-то, кроме себя самого, и предложить потратить все, что он вбухал в свою любовницу, иначе.

Мы могли бы нанять няню. Помощницу. Или, в конце концов, отложить средства и купить на будущее недвижимость для своих детей…