Тайная Миссия

— Слушать Безмолвие? — прошептал перепуганный до смерти гвардеец, пораженный, что этот большой, явно обладающий властью крот говорит с ним мягко и, кажется, не собирается его убивать.

— Да, — тихо продолжал Триффан, — вы найдете нас в Безмолвии, оно станет со временем известно всем кротам. В него мы и уйдем, и никакие силы не помогут Хенбейн найти нас?

— Вас не так много. Мы наверняка завоюем вашу систему, — возразил гвардеец, обессиленный от потери крови.— Тогда мы найдем вас...

Триффан покачал головой, и ему, как и гвардейцу, показалось, что битва, бушевавшая вокруг них, прекратилась и наступил мир.

— Скажи Хенбейн, если она спросит, куда мы ушли, что мы ушли в Безмолвие, скажи ей это.

Триффан протянул вперед лапу и гвардеец отпрянул в ужасе.

— Не бойся, — проговорил Триффан, передней левой лапой коснулся раны на теле гвардейца и почувствовал, как это было с Тайм в Бакленде и с Мэйуидом в Хэрроудауне, что сила Камня при нем. Он ощущал чудотворность Камня, его доброту и знал каким-то непонятным образом, что он сам сейчас находится рядом с Босвеллом или Босвелл рядом с ним.

— Мы в Данктоне не желаем вам зла, — сказал Триффан, — но мы должны защищаться. А сейчас ничего не бойся. Силой Камня ты будешь исцелен.

Гвардеец с изумлением смотрел на Триффана, потом скосил глаза на свою рану и увидел, что кровь перестала течь; он почувствовал, что может пошевелить передними лапами.

— Но я, — прошептал крот.

— Не рассказывай никому об исцелении, возвращайся к своим, крот, и помни, что, хоть мы и «прокляты», как тебе говорили, мы такие же кроты, как ты, у нас такие же страхи и желания, мы ничем от тебя не отличаемся. А теперь иди.

И крот почувствовал, что он в состоянии подняться и пойти. В его глазах, когда он посмотрел на Триффана, читался благоговейный трепет. Он произнес:

— Как тебя зовут? Скажи мне свое имя.

— Меня зовут Триффан, я родом из Данктона. Мне бы хотелось, чтобы сюда, где мой дом, все кроты могли... приходить мирно. Я бы лечил всех, как я вылечил тебя; мне бы хотелось, чтобы это место стало святилищем, неподвластным ни силе Слова, ни силе Камня, если она когда-нибудь будет извращена.

Раненый посмотрел на Триффана, исполненного уверенности и решимости.

— Меня зовут Трифт, — произнес он робко.

— Да, Трифт? — проговорил Триффан, не отводя от крота пристального взгляда.

— Если я могу что-нибудь сделать, если когда-нибудь...

— Такой день может настать, Трифт, потому что кроты нужны друг другу, и так будет всегда.

Трифт поднял голову и посмотрел на склоны, поднимающиеся за спиной Триффана, потом выше — на деревья, на лес, который под лучами утреннего солнца сиял во всей своей красе.

— Я не забуду о твоем желании сделать Данктон местом, где царили бы мир и покой. Я не забуду. Мы не хотели...

— Иди с миром,— прервал его Триффан.

В это время грайки снова начали пробираться по трубе в их сторону, а бойцы продвигаться им навстречу. Крот Трифт ушел. Дойдя до своих, он оглянулся и посмотрел на Триффана удивленно, но как-то странно спокойно. Тогда Триффан повернулся, пошел и вскоре присоединился к друзьям. О том, что произошло, он не сказал ни слова.

❦

После полудня Триффан оставил Смитхиллза на передней линии, чтобы тот помогал Алдеру, а сам отправился обратно вверх, сопровождаемый двумя бойцами. Триффану нужно было вернуться в Главную систему и узнать, как идут там дела. Однако, двинувшись в путь, он почувствовал непреодолимую потребность выйти на поверхность и посмотреть вниз, в сторону шоссе ревущих сов и еще дальше — на поля, в тени которых скрывались Новые Кроты.

— Смитхиллз велел не пускать тебя на поверхность одного, — запротестовал один из бойцов.

Триффан улыбнулся.

— Смитхиллз и не пустил бы, — произнес он. — Но я только на минутку.

Бойцы не стали спорить, чувствуя, что их вожаку необходимо побыть одному. И Триффан выбрался на поверхность, на свет послеполуденного майского солнца, и остановился. Он знал, что у него в лапах — будущее Данктона, а может быть, и всего кротовьего мира.

Триффан думал о Комфри и Монди, об Алдере и Смитхиллзе, бок о бок с которыми сражался и за судьбу которых продолжал волноваться, о Мэйуиде, который сейчас, должно быть, находится внизу, в Болотном Крае, о Спиндле, которого любил и который обязательно найдет его, Триффана, еще до наступления ночи. Триффан знал, многие, кто сейчас доблестно сражается с грайками, не доживут до того дня, когда Данктон снова станет свободным. И среди гвардейцев многие погибнут.

В такие моменты вожак всегда чувствует одиночество. Так было и с Триффаном, и он мог только молиться, чтобы Камень хранил его кротов, как он хранил весь кротовий мир, а его последователи будут внимательно слушать его зов.

— Триффан! — закричал в беспокойстве один из бойцов. — Пожалуйста! Тебе пора возвращаться!

Триффан бросил последний взгляд вниз, где у подножия холма продолжали сражаться бойцы, и вернулся в тоннель, вернулся к своей задаче — спасти кротов своей любимой системы.

Глава двадцать шестая