Тайная миссия Хасана

В первых числах сентября 1877 года наш агент узнал, что на помощь осажденным движется отряд Шефет-паши, везущий с собой обоз с продовольствием, боеприпасами и зимним обмундированием. Сообщение об этом Фаврикодоров немедленно передал русскому командованию через одного болгарина[5], помогавшего ему готовить сладости и успевшего заслужить доверие разведчика. Связной успешно выполнил задание, воспользовавшись маршрутом, проложенным самим Константином Николаевичем во время предыдущих переходов, и благополучно возвратился назад.

Шефет-паша все-таки сумел прорваться в Плевну и подвез туда запасы, но не особо значительные. В первую очередь турецкая армия нуждалась в снарядах, а их-то как раз и прислали меньше всего.

Примерно в то же время Осман-паша за успешную оборону Плевны получил от султана золотую саблю, украшенную драгоценными камнями. В честь данного события в осажденном городе состоялся парад войск, на котором Осман-паша торжественно заявил:

– …От души желаю всем вам такую же награду, причем я считаю себя обязанным объявить всем моим сослуживцам, что я не возложу на себя награду нашего падишаха, пока при помощи вашей не изгоню врага из пределов нашего отечества![6]

Между тем Фаврикодоров продолжал свою работу. 24 сентября он известил полковника Н.Д. Артамонова о состоянии армии Османа-паши; о запасах продовольствия и фуража, о силах отряда Шефет-паши, о количестве и точном местонахождении новых артиллерийских батарей, а также о создании между ними сети глубоких траншей для маскировки передвижения солдат, подвоза снарядов и т. д.

Вскоре в турецкой армии произошли значительные перемены. Хотя турки и сумели отбить третий штурм, но русские перекрыли Софийское шоссе, железное кольцо блокады окончательно затянулось, и для Плевны наступили последние дни. Продовольственные пайки солдат значительно уменьшились, не хватало медикаментов, началась эпидемия тифа. 27 октября Хасан передал через связного новое донесение о положении в городе, численности солдат, переменах в дислокации, расположении пороховых складов, артиллерийских батарей и количестве орудий. Связной, как потом выяснилось, сумел добраться до русских позиций, но назад не вернулся. Безрезультатно прождав его три дня, Фаврикодоров, опасаясь за судьбу важного донесения, сам отправился за линию фронта. И… чуть не погиб!

В густом тумане он заблудился, сорвался с обрыва, сильно ударился затылком, несколько часов пролежал без сознания, потом очнулся и мокрый, грязный, полуживой кое-как пришел в расположение русских войск…

А 2 ноября Хасан вновь уже находился в Плевне.

Надежды на деблокаду извне у турок не было. Оставалось одно – прорываться самим.

Русское командование прекрасно понимало: рано или поздно Осман-паша попытается вырваться из окружения. Но когда и где – неизвестно! Создать равномерно плотное кольцо войск вокруг крепости не хватало сил. Значит, необходимо выяснить точные время и место нанесения удара. Именно такое задание и получил Фаврикодоров.

Он продолжал торговлю рахат-лукумом, шедшую все хуже и хуже. Какие там сладости, когда хлеба не хватало! Все норовили взять в долг. А вот прислуга Османа-паши охотно меняла ворованный с барского стола хлеб на рахат-лукум, а заодно с удовольствием судачила о событиях, происходящих в доме господина. От них-то и узнал Константин Николаевич, что 13 ноября у Османа-паши состоялся военный совет, на котором было решено: с 25 ноября сосредоточить войска и орудия у Сыр-Базара, а 28—29 ноября, после массированной артподготовки, идти на прорыв. Данное сообщение – быть может, решившее судьбы осады! – русские получили своевременно, через нового связного Фаврикодорова – грека Николая Крумувалийца.