Тайная ночь

– Боюсь, все зависит от места действия. Жизнь для меня изменилась, но я не из тех, кто жалуется на судьбу. Я знал, на что шел, когда стал актером. Если мне повезло добиться успеха, я не собираюсь плакать из-за того, что никуда не могу пойти незаметно. Я лицо узнаваемое, так что пришлось кое-что поменять в жизни.

– Вроде невозможности войти в бакалейную лавку, или путешествовать инкогнито, или любоваться магазинными витринами?

– Или повести девушку в кино.

Эмма рассмеялась:

– Но ты прекрасно приспособился.

– Рад, что ты так считаешь. Итак, какой фильм ты предпочитаешь? Драму, триллер, вестерн, комедию, мелодраму?

Я в твоих руках. Тебе решать. Ты у нас ценитель фильмов.

Дилан выбрал фильм о взрослении мальчика, номинированный на «Оскар», и уселся рядом с Эммой. На пристенном столике стояли мисочки с шоколадками, кислым жевательным мармеладом и кешью. Рядом с ее стулом в специальном держателе находилась голубая бутылочка воды за баснословную цену.

– Все в порядке?

Она кивнула:

– Я готова, если готов ты.

Дилан нажал кнопку пульта, и верхнее освещение погасло. Экран, наоборот, осветился. Они ели попкорн из одного пакета, и к тому времени, когда добрались до дна, глаза ее были полны слез, а несколько капелек ползло по щекам, настолько трогательным показался фильм: описание сердечных радостей семейной жизни, борьба, минуты счастья и все остальное.

Уловив ее настроение, Дилан сунул ей в руку бумажный платок. Эмма благодарно кивнула, вытерла мокрые глаза и сосредоточилась на экране. На этот раз дело не в гормонах. Всякий раз, когда наблюдала жизнь настоящей семьи, ее беды, радости, любовь и верность, связывающие людей, она понимала, сколько всего ей недоставало в детстве. Хотя она гордилась тем, что это не помешало ей строить жизнь и карьеру, все же только укрепляло решимость искать для себя лучшей жизни. А теперь и для своего ребенка.

Дилан потянулся к ее руке. Эмма глянула на их переплетенные пальцы. Его – загорелые и сильные, ее – тонкие и хрупкие. Какое утешение в том, что они могут сидеть здесь вместе и смотреть кино, держась за руки.

Конец фильма был счастливым, и Дилан снова сжал ее руку, не отпуская. Они оставались в темноте, если не считать желтых, встроенных в пол светильников, освещавших дорожку по комнате.

– Тебе понравилось? – прошептал он.

– Очень.

– Я и не знал, что ты так сентиментальна.

Дилан легонько растирал ее руку круговыми неспешными движениями.

– Только когда речь идет о фильмах.

– Трудно поверить. Ты такая мягкая.

При взгляде в его глаза, растопившие сердце, у нее перехватило дыхание.

– ВЕЗДЕ.

О боже.

Он повернулся и прижался к ней. Его губы находились в дюйме от ее губ.

– Я думал о недавней ночи. Если бы нам не помешали, что случилось бы?

Это был не совсем вопрос. Он не ожидал от нее ответа.

Тут его губы прижались к ее губам. Но он терпеливо ждал ее реакции. Ждал, чтобы она сдалась.

– Дилан.

– Это всего лишь поцелуй, Эм.

В его устах все так просто.

– Не всего лишь поцелуй, – настаивала она, однако не могла отрицать, насколько соблазнительно поцеловать его в ответ, ощутив вкус и вдохнув восхитительный аромат.

– Именно это делают люди, когда встречаются, – прошептал он, почти не отнимая губ.

– Неужели?

Целоваться с Диланом – вещь далеко не ординарная. По крайней мере, для Эммы. Это скорее относится к мечтам и грезам.

– Так и есть. Я хочу, чтобы мы были больше чем друзьями, Эм.

Интересно, почему. Дело в ребенке? Или он каким-то чудом после стольких лет внезапно нашел ее привлекательной и желанной? Вопрос вертелся на кончике языка, но Эмма струсила. Не посмела. Потому что в глубине души знала правду.

Он провел ладонью по ее шее, погладил чувствительное местечко за ухом. Она закрыла глаза от удовольствия и глубоко вздохнула, впитывая ласку. Его нежное прикосновение и сила убеждения не позволяли противиться. Она могла сидеть так часами, не спеша, наслаждаясь тем, что стала единственным объектом его внимания.

– Думаю, мы уже больше чем друзья, Дилан. Я ношу твоего ребенка. Это ставит нас на более высокий, чем дружеский, уровень.

– Может, этого недостаточно, – выдохнул он и притянул ее к себе так, что губы почти соприкасались.

– Может, нам необходимо быть чем-то большим, чем просто друзья.

И он поцеловал ее.

– Что, если этого недостаточно?

Вместо ответа он снова стал целовать ее. Его язык творил чудеса, пока ее тело не налилось теплом. Соски превратились в крошечные камешки. Эмма задыхалась, пытаясь втянуть в себя воздух.

– Это возможно, – настаивал он, вставая и протягивая ей руки. Похоже, очень точно уловил тот момент, когда тело ее предало. Осторожно потянул ее на себя, и она встала, глядя на него в мягком свете.

– Позволь показать тебе.

Дилан мастер обольщения, и то, что он делал с ней сейчас, было мощным доказательством. Он сжал ее лицо, заглянул в глаза и снова поцеловал. Долгим поцелуем. Пока ее сердце не забилось со скоростью мчавшегося по шоссе автомобиля. Пока колени не подогнулись. Пока не заныло местечко в развилке бедер.