Тайная ночь

– Когда она обнаружит, что ты носишь ребенка Дилана.

– Брук! Ты не скажешь ни слова! Обещай!

Подруга глянула на бугорок живота Эммы и улыбнулась:

– Обещаю. Возможно, мне вообще ничего не придется говорить. Вдруг она узнает сама? Вот на это стоит посмотреть.

Эмма, в свою очередь, не смогла скрыть улыбки:

– Ты ужасно порочна.

– Да, и именно за это ты меня любишь.

Глава 7

Эмма едва приплелась домой в субботу вечером. Ее двадцатипятилетние кости ныли. Она слишком устала, чтобы доползти до спальни. Бросила сумку на диван и плюхнулась рядом. Потертые подушки приняли ее в свои объятия. Она закинула ноги на журнальный столик, вытянулась и закрыла глаза.

Праздник в честь дня рождения маленького Клинтона ее доконал. Все прошло весьма недурно для вечеринки семилетнего мальчика, хотя им грозили потенциальные неприятности. Одна из коз из зоопарка домашних любимцев сбежала из клетки и принялась жевать развешанные по залу гирлянды. Ребятишки посчитали, что это ужасно весело. Однако чертово животное рвануло к столику с тортом, едва не опрокинув его.

Эмма завопила, требуя, чтобы хозяин зоопарка что-то предпринял, а тот недоуменно смотрел на нее с другого конца двора, не оставив иного выхода, кроме как самой тащить упрямую козу обратно в клетку. Но это еще вполне понятная ошибка. Зато тип в мохнатом фиолетовом маскарадном костюме, судя по походке, должно быть, успел напиться. Либо это, либо он был просто не в состоянии существовать в подобном одеянии. Эмма весь день не спускала с него глаз, но, к счастью, все обошлось.

Потом случился инцидент в тако-баре. Дети попробовали тако и обожгли себе рты, потому что в мясо добавили слишком много соуса чипотл. Эмма немедленно проводила их к автомату для изготовления снежных конусов. Радужный лед погасил пламя, и на мордашках снова появились улыбки. Несчастье предотвратили, но пришлось дать нагоняй повару. О чем он только думал?

Эмма наклонилась и стала медленно вращать головой то в одну, то в другую сторону. Это немного снимало напряжение.

Зазвонил сотовый. Сначала она не хотела отвечать, но, взглянув на экран, улыбнулась и взяла трубку.

– Привет, – раздался низкий бархатный голос Дилана, от которого у нее кружилась голова. – Что делаешь?

– Сижу с поднятыми на столик ногами. День выдался трудным.

– Устала?

– Да, очень. А ты что делаешь?

– Проезжаю мимо твоей квартиры.

– Правда?

Она вскочила. Сердце забилось сильнее.

– Да, я думал воспользоваться случаем и спросить, не желаешь ли ты встретиться. Если слишком устала, я пойму.

Боже, один только звук его голоса вселил в нее новые силы. Прошло три дня с тех пор, как они виделись последний раз. Она постоянно о нем думала.

Я не слишком устала.

– Уверена? Судя по голосу, на ногах не держишься.

– Вовсе нет.

– Сейчас поднимусь.

Мягкое тепло распространилось по телу. Теперь ее гормоны счастливы. Восхитительно, чудесно счастливы.

Несколько минут спустя она открыла дверь и сразу попала в его объятия. Он подхватил ее, стал целовать, усадил на диван, а сам устроился рядом.

Я не останусь. Просто хотел тебя увидеть, – шептал Дилан, обнимая Эмму.

– Я рада. Потому что тоже хотела тебя видеть.

Было всегда трудно признаваться в своих чувствах к нему. Она не разыгрывала недотрогу. Скорее бежала в испуге, опасаясь, что этот огромный шар радости лопнет в любой момент.

– Как прошел день?

– Гонялась за козами, детьми, делала все, чтобы родители были счастливы, словом, обычный детский субботний праздник.

– Но ведь ты все это обожаешь.

– Точно. Я и не жалуюсь.

Эмма наслаждалась каждой мелочью планирования праздников, хотя иногда приходилось ломать голову, да и порой очень сильно поджимали сроки. Зато конечный результат, успешный праздник, становился ее наградой. Она не могла представить работу с девяти до пяти, хотя очень любила вести бухгалтерию и заниматься счетами.

Дилан схватил ее руку и положил себе на колено. Для него этот жест был таким же естественным, как дыхание.

– Я рад, что у вас с сестрой совместный бизнес.

– Я тоже. Думаю, наши таланты дополняют друг друга. Она – человек творческий, я – практичный.

– Ты много работаешь. Не пойми неправильно, но выглядишь усталой.

– Тебя не одурачишь.

– Я очень понятливый.

Он снова улыбнулся, и взгляд синих глаз смягчился.

– Повернись.

– Что?

– Повернись ко мне спиной и попытайся расслабиться.

– Сейчас.

Она повернулась, и его рука осторожно откинула ее волосы с плеч. Они упали направо беспорядочной массой.

Дилан положил ладони на ее лопатки и начал массировать, твердо, но не грубо.

Эмма мгновенно расслабилась, и пока он разминал ей спину, закрыла глаза.

– О, как хорошо, – проворковала она.

– В этом и заключался мой план, милая.

Его руки утешали, поднимали настроение, превратившись в бальзам для усталых костей.

– Почему бы нам не перейти в спальню? – прошептал он, щекоча дыханием ее ухо. – Ты сможешь растянуться и расслабиться по-настоящему.

Она повернулась лицом к нему:

– Только массаж. Обещаю. По рукам?

– По рукам.