Тайная полиция в России. От Ивана Грозного до Николая Второго

В 1719 г. в местечке Феминг в недавно занятой Лифляндии в доме супругов Андриса и Анны Ланге произошел следующий странный случай. Внутри пивного чана обнаружились непонятные, неизвестно кем начертанные литеры. Супруги Ланге, ничего не подозревавшие о происхождении литер, начали расспрашивать соседей. Вскоре слухи о странных литерах дошли до властей. Супруги были арестованы и отправлены в Петербург для выяснения, что же означают эти литеры. Однако выяснить ничего не удалось, так как муж и жена скончались в тюрьме после пыток.

Петр I и его преемники считали естественным и необходимым использование доносов. Еще в XVII в. власти требовали от священнослужителей содействия политическому розыску. В период Петровских реформ, когда Православная церковь окончательно стала частью государственного аппарата, обязанность нарушать тайну исповеди была закреплена законодательно. В «Духовном регламенте» 1721 г. говорилось, что если на исповеди кто-либо признается в намерении совершить измену или начать бунт, «то должен духовник не токмо его за прямо исповеданные грехи прощения и разрешения не сподоблять… но и донести вскоре о нем, где надлежит».

Указы Петра Великого неоднократно напоминали об обязательности доносов для всех верноподданных и грозили суровыми карами за невыполнение этого долга. Из сохранившихся дел о государственных преступлениях видно, что на одного основного виновного почти всегда приходилось несколько человек, наказанных за недонесение.

Установилась определенная такса за удачный донос. Крестьянин мог рассчитывать на освобождение от крепостной зависимости. В 1721 г. крепостной Аким Иванов подслушал, как его барин на упреки жены в беспробудном пьянстве оправдывался тем, что сам государь Петр Алексеевич любит прикладываться к чарке. Помещика за такие речи били батогами, а Акима Иванова вместе с семьей отпустили на волю. Доносчика могли вознаграждать имуществом осужденного, хотя этого нелегко было добиться при знаменитой московской волоките. В 1729 г. дьячок Василий Федоров, донесший на соседнего помещика, жаловался: «Дано мне, по прошению моему, до настоящего награждения, корову с телицею, да на прокорм их сена, да гусей и кур индийских по гнезду, и то через много прошения насилу получил в три года».

В большинстве случаев доносчики довольствовались деньгами. Обычно выдавалось от 5 до 30 руб., и только при раскрытии наиболее важных преступлений награда значительно возрастала. Так, в марте 1722 г. на воскресном базаре в Пензе отставной капитан В. Левин крикнул, что царь Петр — антихрист… Посадский человек Ф. Каменщиков донес об этом. В императорском указе от 22 апреля 1722 г. говорилось, что доносчику пожаловано 300 руб., право вести беспошлинную торговлю, а всем командирам и начальникам вменялось в обязанность охранять его от обид. Указ призывал всех верноподданных следовать «сему достойному примеру». Еще большая забота была проявлена по отношению к тобольскому подьячему Тишину. И неудивительно — ведь Тишин оговорил не безвестного капитана, а генерала князя И.А. Долгорукова, который после опалы был сослан в Березов. Донос привел на плаху нескольких опальных вельмож из рода Голицыных и Долгоруковых, а подьячего Тишина перевели из Сибири в Москву и наградили 600 руб., правда, в рассрочку. В официальной бумаге говорилось, что это сделано для пользы самого доносчика, «понеже он к пьянству и мотовству склонен».

В то же время власти сочли необходимым отказаться от приема анонимных писем. В Москве XVII в. такие письма подбрасывались в Кремль или в какую-либо из приказных изб. Нашедший письмо обязан был передать его по назначению. Излишне говорить, что за утайку письменного доноса наказывали, как за недонесение о государственном преступлении. Анонимный донос был очень неудобен, а потому власти каждый раз старались установить автора подметного письма. Глашатаи на площадях призывали авторов явиться для подтверждения своих сообщений. Но, несмотря на обещанное прощение и награды, авторы анонимных писем всегда уклонялись от явки. В 1715 г. принятие анонимных писем было запрещено. Согласно указу Петра Великого, нашедшему письмо надлежало сжечь его на месте в присутствии двух свидетелей.