Тайная семья Высоцкого

Володю я очень сильно любил. При этом мне не важна была его творческая величина и значимость. Он никогда инис кем не лукавил. Был очень цельным человеком. Иногда заходил ко мне с просьбой: «Пойдем поснимаемся». Так было несколько раз. Сам я такой попытки никогда не делал. У меня около трех тысяч негативов с Высоцким. Один из снимков Володе очень нравился: «Здесь я такой, какой есть на самом деле». Потом из этой фотографии сделали открытку с его факсимиле. Помню, на похоронах Иосиф Кобзон стоял у могилы и раздавал их людям.

Наркоманом стал в склифе

— Вы знали, что Владимир сидел «на игле»?

— Узнал об этом месяца за два до его кончины. Положение становилось уже безнадежным. Однажды собрались вот за этим столом вместе с друзьями — Вадимом Тумановым, Володей Шехманом, Валерием Янкловичем, Севой Абдуловым и стали думать, как помочь Володе. Шехман обращался к своему отцу-медику, и тот ответил: «Ваш друг на финишной прямой». Это известие нас очень взбудоражило. К сожалению, шел уже необратимый процесс. Правда, по поведению Высоцкого невозможно было определить, принимает он наркотики или нет: Володя всегда был улыбчив, безумно добр. При своем относительно маленьком росте казался великаном, просто глыбой какой-то. Шел по улице, как Геркулес. Но иногда ни с того, ни с сего, начинал вдруг как-то странно, протяжно кричать: «А — а - а!» Получалось это фантастически красиво. Даже когда он так кричал, глаза его смотрели абсолютно нормально. В самые последние дни перед смертью Володя говорил: «Ох, как мне плохо, Нисанов!» — «Скажи, как помочь, все сделаю», — суетился я. Ответа не было.

Видя тяжелое состояние Высоцкого, друзья, видимо, боялись доставать ампулы с наркотическими препаратами, найти которые в то время было очень трудно. Ко мне с подобными просьбами Володя не обращался ни разу. На эту тему мы даже никогда не говорили. Может быть, Янклович об этом знал? Ведь он был его душеприказчиком.

— Откуда у Владимира могла появиться наркотическая зависимость?

— Думаю, «на иглу» его посадили. Не умышленно, конечно, а желая помочь. Так и погубили. В свое время у него была сильнейшая алкогольная интоксикация. Он попал тогда в институт Склифосовского. Медики перегнали его кровь через уголь. Кровь моментально очистилась, стала чуть ли не девственной. Но Володе это не помогло. И из чистой любви ребята, похоже, вкололи ему морфий. Видимо, это понравилось. Стал просить еще. Разве Высоцкому могли отказать? Вот такая форма любви, обращающейся в смерть.

— Вы были вместе с Высоцким в последнюю ночь перед его смертью?

— С 24 на 25 июля 1980 года вместе с Володей и друзьями сидели на моей кухне часов до двух, что-то пили и ели. Потом он, Ксюша (Оксана Ярмольник), Толя Федотов (врач. — Авт.), Янклович и Сева Абдулов ушли в его квартиру. Валерий Павлович и Сева, как выяснилось позже, уехали домой. В квартире остались Федотов и Ксюша. В половине пятого утра мне в дверь позвонили. Выхожу в трусах. Стоит Янклович: «Володя умер». Как мог я быстренько оделся, спустился вниз, захожу в квартиру. И вижу его лежащим в большой комнате на топчане с завязанными на груди руками. Топчан очень узкий, и руки связали, чтобы они не сваливались в стороны.

«Как это могло произойти?» — ошарашенно спрашиваю у Толи Федотова. Ровно за год до этого, в тот же самый день 25 июля, когда у Володи случилась остановка сердца, тот же Толя был рядом. И вытащил друга из тяжелейшего состояния. Федотов признался, что спал и не углядел. Когда подошел к Володе, тот был уже холодный. Ксюша тоже, оказывается, спала.

— Так хочется снять загадки той роковой ночи.

— Федотова уже нет в живых. Все мои мысли почему-то сводятся к одному — Володя был умерщвлен. Утверждение не категоричное. Прямых доказательств нет. Но все предпосылки говорят именно об этом. Встречаясь с друзьями, откровенно говорю: «Федотов мог убить Володю по заказу моей любимой Родины!»

Таблетка в шампанском

— Федотов был связан с КГБ? Или вы боитесь сказать все как есть?

— Этого не знает никто. Можно только предполагать. События той ночи развивались так: они ушли часа в два. В половине третьего раздался телефонный звонок: «Валер, принеси ему шампанского немножко». В нашем холодильнике оно всегда стояло. Специально для Володи. В любое время он мог прийти и выпить. Много не пил, всего полстаканчика. Нельзя сказать, что Высоцкий любил этот напиток. Но каким-то чудесным образом именно он приводил его организм в порядок. Говорят, на наркоманов сто граммов шампанского влияют, как на алкоголика литр водки.

Однажды, помню, Володя пришел, а вина в холодильнике не оказалось. Он схватил бутылку водки, вылил всю в пол-литровый бокал, открыл рот и отправил ее всю сразу внутрь, не глотая. «Ты ж почернеешь!» — заорал я. «Не переживай» — говорит. И сел за стол. Ну, думаю, сейчас начнет выключаться. Смотрю, общается, как ни в чем не бывало. Водку он пил, как воду. Но никогда ее не любил.

— Что было дальше той ночью?