Тайная сила масонства

«Когда пробил последний час пребывания во Франции, цвет офицеров гвардейского корпуса вернулся домой с намерением пересадить Францию в Россию. Так образовались в большей части лучших полков масонские ложи с чисто политическим оттенком».[258] Возвратившиеся офицеры не удовлетворялись существующими в России масонскими организациями, которые недостаточно отвечали их революционному настроению. Поэтому, прикрываясь существующими ложами, они основывают новые еще более тайные организации, преследующие уже чисто разрушительные цели.[259] Особенным влиянием пользовалась военная ложа «Трех добродетелей».

Насколько эти военные ложи вредно действовали на дух войска, можно себе представить из письма адмирала-масона Грейга к главе иллюминатов герцогу Карлу Зюдерманландскому после морского сражение при Готланде. Грейг пишет, что запретил отвечать на выстрелы шведского. флота горючими ядрами, хотя у него на корабле трижды загорались паруса от неприятельских снарядов.[260]

Масонская присяга всегда шла раньше присяга воинской!

Есть доказательства, что масонская присяга даже шла в разрез с присягой воинской.[261]

Еще при допросе Новикова следователь Шешковский отмечает, что надо достать акты воинской ложи, «ибо если в оных такие же правила есть, какие князю Репнину при вступление в орден предписаны, то едва ли удобны для воина».[262]

В 1841 году великий мастер «Великого Востока» сказал: «братская связь между масонами до того сильна, что проявляется даже между теми, которых интересы отечества заставляют быть врагами».[263] Действительно, едва ли это удобно для воина!

Национальное воодушевление, охватившее решительно все русское общество после отечественной войны совершено не коснулось масонов.

Император Александр I наконец увидел, однако, опасность военных лож для воинского духа и патриотизма, и 1 августа 1822 года вышел указ Государя с повелением закрыть и распустить ложи, и с запрещением русским масонам всякого сношения и переписки со своими заграничными «братьями». Ответ на вопрос, что побудило Императора к столь решительному и неосторожному шагу, масонствующие писатели (Лонгинов, Соколовская и др.) не дают вовсе. Между тем дело заключалось в следующем:

Перед разъездом из Лейбаха, европейские монархи решили вновь встретиться на будущий году в Вероне и действительно съехались туда в 1822 году. На этом конгрессе князь Меттерних, посредством захваченных им документов, доказал, что тайные общества всех стран были в сношениях друг с другом, составляли один общий заговор, повиновались одним и тем же руководителям и только для вида принимали в каждой стране различную программу, в зависимости от окружающих условий. Затем прусский министр граф Гаугвиц в пространном докладе изложил следующее: все эти тайные общества суть различные отрасли масонства, которое разделило весь мир на известное количество округов; масонство состоит из двух элементов: элемента псевдонаучного и элемента активного; со стороны кажется, будто оба эти элемента находятся в открытой вражде между собою, но в действительности же они идут рука об руку к единой цели — покорению мира. Они стремятся поработить престолы и превратить монархов в своих наемников.[264] Сам граф Гаугвиц, будучи масоном, был призван в 1777 году управлять частью прусских лож; его власть простиралась и на братьев Польши и России; он покинул, масонство, когда узнал истинный его характер.[265] Доклад его произвел такое впечатление на императора Франца австрийского и на Государя Александра I, что они поспешили уничтожить масонство в своих владениях.[266]

XIX