Тайная сила масонства

Между прочим Реймарусом было написано богохульное сочинение и Лессинг взялся издать его: пользуясь своим положением библиотекаря герцога Брауншвейгского, он сделал это помимо цензуры, объявив, что нашел будто бы рукопись в архивах библиотеки. Он издал сочинение Реймаруса под заглавием: «Отрывки неизвестного», автор которых жил якобы в прошлом столетии.[452] Это был впрочем обычный масонский прием.

Больше всего влияние на Лессинга имел еврей Мендельсон.

«В 1751 году Дом написал свое сочинение «Об улучшении гражданского положения евреев», которое для Германии сыграло ту же роль, что «Contrat Social» Руссо для Франции,[453] при этом «за Домом стоял Мендельсон, который, не навязывая ему своих слов, воодушевлял его духом человеколюбия в кротости».[454]

При изучении масонства мы уже познакомились с этой «системой воодушевления»!

Едва только появилось сочинение Дома, как полоумный Иосиф II обнародовал ряд законов о «терпимости» евреев.[455] История показала, к чему привели эти меры: уже на смертном одре король был принужден отменить почти все свои «реформы», дабы спасти целость своей монархии; окончательно же они были отменены при Леопольде II.[456]

Не довольствуясь по отношению евреев одною «терпимостью», Иосиф II сурово преследовал всякое сочинение неблагоприятное евреям;[457] книги Иоганна Мюллера и Гартмана подверглись гонению. Но заткнуть рот всем было невозможно. Профессор Михаэлис написал книгу против евреев, в которой, опровергая доводы Дома, он доказывал; что «половина всех мошенников и укрывателей в Германии — евреи, а так как они составляют одну двадцать пятую всего населения; то каждый еврей в двадцать пять раз порочнее немца; цель заменившего у евреев Моисеев закон, талмуда состоит в том, чтобы сделать из евреев народ обособленный от всех других народов и поэтому христианство не должно давать им равноправия, кроме того, еврейское население возрастает гораздо быстрее христианского, поэтому уравнение их в правах с прочими гражданами поведет к уменьшению и подавлению немецкого народа, тем более, что медицина, философия, физика, математика, и проч. для них не закрыты».[458]

Как бы не надеясь после работ Михаэлиса на свои единоличные силы, «Дом создал евреям защитника в лице Мирабо… Мирабо сменил Дома»…[459]

XVI

«Мирабо сблизился с иллюминатами в Берлине в еврейском салоне Мендельсона и дал решительный обет стать по своем возвращении во Францию ходатаем эмансипации евреев; действительно, он открыл свою революционную деятельность книгой: «Политическая реформа евреев» (Лондон, 1787).[460]

«О влиянии на Мирабо «умных женщин из среды еврейства», (как говорит Генцль) и о принадлежности его к тайным, тоже преимущественно еврейским союзам говорится у Греца и в особенности у аббата Лемана («L'Entree des Israelites dans la Societe Francaise», кн. III, гл. 7); в качестве принявшего христианство еврея, этот автор понимает многое, чего другие не понимают, и говорит то, о чем еврейские писатели умалчивают.

Весьма важным обстоятельством из жизни Мирабо был может быть факт, что он с ранних лет сильно задолжал евреям (Карлейл, «опыты» — «о Мирабо»).[461]

«Вообще, — говорит Грец, — Мирабо пользовался всяким случаем, чтобы заступиться за евреев. Он был положительно влюблен в них»!..[462]

Уже накануне революции христианское население Франции (особенно Эльзаса) жаловалось на свое невыносимо бедственное положение, до которого довели его евреи. В Меце даже вышла брошюра: «Крик гражданина против жидов».

Но евреи уже почувствовали свою силу. Один молодой израильтянин Исайя Бер Бинг выступил с требованием полной эмансипации евреев.[463]

В 1788 году «еврейский вопрос сделался во Франции вопросом дня».[464] «Сгустились грозные тучи революции, — повествует еврей Грец, — которые должны были вызвать разрушение и обновление на всем земном шаре… Не должен ли был пробить час освобождения и для наиболее угнетенного еврейского народа?».[465]

Очевидно — да, ибо вся революция была направлена исключительно к этому.

Но как это ни странно, «великая» французская революция началась… с еврейского погрома. В первых числах августа 1789 года жители Эльзаса, выведенные из себя вызывающим поведением евреев, устроили грандиозный погром.[466]

Действительно роль евреев во Французской революции 1789 года, была гораздо значительнее, чем это с первого взгляда могло казаться. Не говоря уже о том, что национальное собрание было полно защитниками еврейства (Мирабо и Грегуар одни чего стоят!); евреи вступили в национальную гвардию и, по словам Греца, «поддерживали ее революционное мужество». Кроме того, евреи ухитрились послать своих собственных депутатов в национальное собрание, в количестве шестнадцати человек.[467] Один из них, Бер Исаак Берр произнес 14 октября речь, требуя равноправия для евреев.