Тайная сила внутри нас

Мой младший брат Уилэнд погиб больше двадцати пяти лет назад, в 1970 году, в июне — за месяц до своего двадцать восьмого дня рождения. Он погиб во Вьетнаме от рук вьетконговцев, когда вел свое отделение по вражеской территории. В определенный момент он, по-видимому, что-то почувствовал, потому что жестом показал своим людям оставаться на месте, а сам двинулся вперед, чтобы проверить тропу. Он заметил вражеский дозор, расположившийся в засаде, крикнул, чтобы предупредить своих, а затем началась стрельба.

Так это случилось, но я узнал о подробностях только позже, и потом бесконечно много раз переживал эти минуты в своем разуме. Я видел эти события, как сцену кинофильма — возглас, жесты, — и вновь и вновь повторял ее перед своим внутренним взором, пытаясь достичь понимания и, кроме того, в надежде, что у нее будет иная развязка. Но сцена всегда заканчивалась одинаково, и Уилэнд, мой брат, всегда оказывался мертвым.

Фумио Демура, один из самых важных людей в области боевых искусств Соединенных Штатов, проводил состязания в Японском Оленьем Парке в Калифорнии, в ходе которых состоялось множество захватывающих схваток между спортсменами со всей страны. Я присутствовал там в качестве рефери и проводил судейство отчаянной схватки, но в самом ее разгаре услышал, как громкоговорители произнесли мое имя. Голос сказал, что меня ждет срочный телефонный звонок.

А потом я слушал голос Эвелин, матери моей жены. Ее голос настолько не слушался ее, что она не могла произносить слова иначе, чем выпаливая их скороговоркой, тяжело и стремительно.

Так я узнал о том, что Уилэнд погиб.

Он родился 12 июня 1943 года, практически в самой середине Второй мировой войны. Несколько месяцев спустя моего отца забрали в армию, а меньше чем через год мы получили телеграмму, в которой сообщалось, что отец пропал без вести. Три месяца прошли в полном молчании, но потом он вернулся домой. Он был ранен и вернулся с войны пьяницей, что в результате принесло столько боли всем нам.

Аарон, наш самый младший брат, родился в ноябре 1951 года. К тому времени мы очень редко видели отца, а когда он был дома, он почти всегда был пьян. Поскольку наша семья не могла позволить себе нянечку, а маме приходилось работать, каждый день я спешил домой из школы, чтобы присматривать за двумя младшими братьями. Я помнил, как заботился о них обоих, а когда стоял там, в Японском Оленьем Парке с телефонной трубкой в руке, я вспоминал, как убаюкивал Уилэнда, качая на руках.

Ничто не было мне так дорого, как он. Я бы отдал все, что угодно, лишь бы не потерять его, но не было ничего, что могло бы вернуть его назад. Тот солнечный июньский день стал самым печальным в моей жизни.

Утешение приходит к нам в разных формах, но все они значимы и полезны лишь в определенной степени, и семьи, даже самые маленькие, прибегают к невероятной взаимоподдержке, помогая друг другу справиться с такими страшными потерями. Первоначальное пронзительное горе вскоре превращается в подобие извечной тоски, которая, кажется, никогда не ослабеет и никогда не покинет вас. Но она уходит или, скорее, перерастает во что-то иное — в нечто, с чем, как вы понимаете, вам придется жить до конца своих дней и о чем вы никогда не сможете забыть.

Уилэнд, Аарон и я заботились друг о друге так, как могут заботиться только братья, в таких проявлениях, которые не всегда могут быть понятны окружающим, но которые обладают внутренней значимостью и взаимопониманием и продолжаются всю жизнь. Мы выросли без отца, и это сблизило нас, сделало чуткими к потребностям друг друга; мы осознавали то, что важно для каждого из нас.

А я был старшим. Я не могу сказать, что оба брата непременно следовали моему примеру, но я всегда шел первым, чтобы показать им путь, — это было совершенно естественно. Как самый взрослый и сильный, я считал себя ответственным за них и видел в них своих лучших друзей — людей, к которым нужно прислушиваться и которых следует учить. Я был очень горд в тот день, когда Уилэнд получил свой черный пояс. Он был моим братом, и я учил его всему, что знал и любил.

Они не последовали моему примеру дальше воинской службы. Я служил в Военно-Воздушных Силах, но они оба записались в сухопутные войска — сначала Аарон, а несколько недель спустя и Уилэнд. Они оба попали в один и тот же тренировочный лагерь и по ночам выскальзывали из постелей и встречались на углу, возле казармы Аарона. Строго говоря, это было против правил, но мне известно, что они это делали и, если бы я был рядом, я тоже присоединился бы к ним. Случилось так, что в день смерти Уилэнда Аарон находился на базе в Корее. Его срочно отозвали и позволили приехать домой на похороны.

Формой утешения стали сами похороны. Несколько лет спустя, когда я снимал «Пропавших без вести» и «Пропавших без вести — 2», я впервые задумался над тем, насколько нам повезло в том, что мы знаем, где похоронен Уилэнд, — в сравнении с теми семьями, которым все еще не известно, где и как погибли их мужчины.