Тайная слава

Вскоре они миновали калитку в живой изгороди. Оттуда к Трефф-Лойну вел узкий, небрежно выложенный булыжником проселок, за лето успевший изрядно иодзарости травой. Сначала дорога шла полем, потом углубилась в лес, а напоследок перед ними внезапно выросли отвесные стены долины, со всех сторон укрытой ясеневыми зарослями. Группа исследователей спустилась по крутому склону холма, повернула на юг и растворилась в таинственном полумраке отрезанной от мира долины.

Но вот но краям дороги потянулись изгороди, а вдали замаячил окруженный забором фермерский дом с амбарами, навесами и прочими надворными постройками. Один из фермеров распахнул калитку, вошел во двор и принялся во весь голос кричать:

— Томас Гриффит! Томас Гриффит! Куда ты запропастился, старый дуралей?

Ответа не было.

Остальные последовали его примеру, по с тем же успехом. Затем капрал отрывисто выкрикнул команду. Послышались металлические щелчки, означавшие, что его подчиненные примкнули штыки к ружьям, и в единый миг четверо безобидных парней, более всего на свете любивших почесать языками за доброй кружкой пива, превратились в грозных носителей смерти.

— Томас Гриффит! — еще раз позвал фермер.

Но ответа на его зов так и не последовало — ибо несчастный Гриффит лежал, уткнувшись лицом в землю, на самой кромке пруда, расположенного посреди его собственного двора. В его боку зияла ужасная рана, которую могло оставить только очень грубое оружие — что-то вроде остро заточенного деревянного кола.

Письмена гнева

Стоял тихий сентябрьский день. Из лесной чащи, темной массой обступившей старинную крестьянскую усадьбу Трефф-Лойн, не доносилось ни дуновения ветерка; тишину нарушало лишь мычание скота, который, судя по всему, только что при брел с луга, прошел через ворота и теперь с горестным видом стоял посреди него, словно бы оплакивая смерть своего хозяина. Неподалеку виднелась четверка крупных, грузных и смирных лошадей, а ниже по склону стояли овцы, терпеливо ожидая, когда их покормят.

— Можно подумать, они знают, что здесь произошло, — тихо сказал один солдат своему товарищу.

На миг из-за туч выглянуло солнце, тускло блеснув на ружейных штыках. Люди стояли над телом мертвого Гриффита; на их лицах застыло суровое и мрачное выражение. Капрал опять что-то отрывисто скомандовал солдатам, и они сняли оружие с предохранителей. Льюис опустился на колени перед мертвым телом и обстоятельно осмотрел зиявшую в боку рану.

— Смерть наступила давно, — сказал он. — Неделю или даже две назад. Он был убит каким-то заостренным орудием.

А что с его семьей? Сколько их вообще было? Я никогда не бывал у них по вызову.

— Здесь жили: сам Гриффит, его жена, сын Томас и дочь Мэри, — сказал один из фермеров. — Да, кажется, в это лето у них остановился какой-то джентльмен.

Члены спасательного отряда, не имевшие никакого понятия ни о грозной силе, обрушившейся на обитателей безобидного деревенского дома, ни об опасности, может быть, поджидавшей их в этом глухом ущелье, где посреди собственного двора лежал мертвый человек, окруженный ожидавшим корма скотом, в смущении переглянулись и повернулись лицом к дому. То было древнее, выстроенное не позднее конца шестнадцатого века строение с круглой "фламандской" трубой, столь характерной для Мэйриона. Стены ярко выбелены известкой, на окнах красовались старинные средники, а массивное, выложенное каменными плитами и крытое сверху покатым навесом крыльцо могло защитить входную дверь от любых ветров, которым вздумалось бы ворваться в эту укромную долину. Створки окон были плотно затворены. Вокруг дома ни единого признака жизни или хотя бы движения. Спасатели снова принялись переглядываться между собой. Наконец четверо из них — церковный староста, полицейский сержант, доктор Льюис и капрал — решили устроить нечто вроде военного совета.

— Что будем делать, доктор? — спросил церковный староста.

— Пока мне не известно ничего кроме того, что этот несчастный был пронзен каким-то острым орудием до самого сердца, — ответил Льюис, пожимая плечами.

— А вдруг они засели внутри и собираются открыть по нам огонь? — спросил другой фермер. Естественно, он и понятия не имел о том, что подразумевал под своим зловещим "они", да и все остальные представляли происходящее не менее туманно. Никто не знал, в чем состоит угрожающая им опасность и с какой стороны ее следует ожидать. Более того, вряд ли кто-нибудь мог сказать, где именно — внутри дома или вне его — она таилась. А потому спасатели поминутно оборачивались на мертвое тело, а потом переглядывались между собой.

— Как бы то ни было, — сказал наконец Льюис, — а делать что-то надо. Прежде всего нам следует войти в дом и посмотреть, что там творится.

— А если они нападут на нас? — возразил сержант. — Тогда что прикажете делать?