Тайная Служба Империи

Оказавшись в помещении кают-компании, Кевин с удивлением обнаружил, что все присутствующие успели переодеться в мундиры. Гость испросил разрешение капитана присутствовать. Сирус Венс, в свою очередь, представил пассажира и указал место за столиком третьего и четвертого помощников капитана.

Кормежка оказалась вполне съедобной, даже очень приличной. Не ресторанные разносолы, но все на весьма высоком уровне. После приема основных блюд, подали кофе и спиртные напитки. Капитан разрешил курить и первым извлек из кармана трубку и кисет. Большинство офицеров последовали примеру своего начальника. Кевин достал из специального нагрудного карманчика тонкую сигару с уже обрезанным кончиком и прикурил от поднесенной стюардом свечи. От кофе и глотка отличного рома он также не отказался.

Под выпивку и табачок народ разговорился. Фальк кратко поведал о цели своего путешествия на материк (разумеется, заранее заготовленную легенду), рассказал парочку свежих столичных анекдотов, чем изрядно повеселил уважаемую публику. Ненавязчиво без ненужной похвальбы упомянул о том, что еще совсем недавно служил офицером на военном флоте, но по состоянию здоровья вынужден был оставить службу. «Левую ногу раздробило во время абордажных учений, – уточнил он. – Хотели ампутировать, но судовой маг-целитель – доброго ему здоровья – совершил невозможное – собрал ее по косточкам». При этом он продемонстрировал достаточно глубокие знания в области географии, навигации, а также свободное владение специальной судовой терминологией. К концу обеда на него уже смотрели не как на чужака, а как на своего флотского, хоть и бывшего.

Время до отплытия судна он провел на свежем воздухе. Прогулялся по верхней палубе, стараясь не мешать суетящимся матросам. Наконец присмотрел спокойное местечко на баке, где и простоял, любуясь до подхода двух весельных буксиров проходящими мимо судами.

Приняв брошенные с буксиров швартовочные концы, матросы сноровисто зафиксировали их на баковых кнехтах. Затем убрали трапы и отдали швартовы. Гребные команды обоих посудин дружно заработали веслами и «Святая Эграфия» неспешно, будто нехотя отвалила от причала и, постепенно набирая ход, направилась к выходу из Зандской бухты в открытое море.

Через пару часов шумный и суетный Занд скрылся в туманной береговой дымке, а подгоняемая попутным ветром красавица баркетина летела курсом на юго-восток, рассекая острым носом лазурные воды Северного моря.

Кевин Фальк так и простоял до самого ужина, любуясь скользящими параллельным курсом стаями дельфинов и внимая неблагозвучному гомону беспокойных бакланов. А сразу после вечерней трапезы попросил исполняющего обязанности судового цирюльника основательно укоротить ему волосы на голове, а заодно сбрить элегантную бородку и усы. Когда тот выполнил его просьбу, он посмотрел на себя в зеркало и удовлетворенно отметил, что практически перестал быть похожим на себя: помолодел, на лицо заметно округлел. Теперь его даже обожаемая Наталь вряд ли признает с первого взгляда. А что касается бледной кожи на месте отсутствующих бороды и усов, за неделю она успеет загореть и обветриться.

Дождавшись ухода вполне довольного цирюльника, труды которого были вознаграждены сестерцием, Вьюн тщательно собрал все до единого волоска, завернул в тряпицу и не поленился сходить на камбуз, чтобы отправить узелок в горнило кухонной печи. Затем вновь вернулся в свою каюту, где проспал сном праведника до начала следующего утра.

Последующие пять суток для нашего героя ничем особенно примечательным отмечены не были. Все размерено и заранее предопределено: ранний подъем, утренний туалет, интенсивная тренировка, завтрак, до обеда прогулка на верхней палубе, затем чтение прихваченного в дорогу авантюрного романа, перед ужином еще одна тренировка с холодным оружием и комплекс медитативных упражнений, а после вечерней трапезы легкий променаж на свежем воздухе и крепкий сон под скрип трущихся друг о друга досок и прочих деревянных конструкций.

Свой интерес к физическим упражнениям Кевин объяснил тем, что врачи настоятельно рекомендовали тренировать мышцы поврежденной ноги, и тогда, вполне возможно, ему позволят вернуться на флот. Тем не менее, для своих тренировок он старался выбирать места малолюдные, чтобы своими фортелями не отвлекать народ от трудов праведных.

На шестой день плавания, миновав Геркулесовы Столпы, «Святая Эграфия» угодила в зону безнадежного штиля. Как-то разом напоминавшие груди дородной кормящей крестьянки паруса бессильно обвисли и даже не трепыхались. Навалилась невыносимая духота и тоска зеленая от осознания того, что путешествие может затянуться на неопределенное время. Единственным развлечением в этом томном царстве были регулярные и очень шумные разборки капитана и судового мага-стихийника.

– И за что я только тебе балбесу такие деньжищи отстегиваю?! – негодовал капитан Венс. – Когда, наконец, будет погода?!