Тайная столица. Трагедия одной семьи

Феликс убрал руки в карманы брюк, искоса посмотрев на повешенный на спинку кресла пиджак. По воле судьбы он решил надеть именно этот, угольно-черный, идеально в своё время сочетавшийся с изумрудным платьем одной ему знакомой женщины.

- Она больше не с королём, если ты хочешь знать,- мягко прозвучал со стороны кресел у журнального столика голос Лиама.- Тот ещё скандал был. Он у неё отобрал все, кроме лайнера и гражданства.

- Вы с ней виделись?

- Дорогуша, ещё бы мы, решив вмешаться в их политику, не столкнулись с её семейкой!

Заметив, что и без того находившееся не на высоте настроение друга упало ниже плинтуса, Лиам печально вздохнул и поднялся с места. Тихо переступая по паркету, мужчина прошёл к краю стола, упёршись в него ладонью, и наклонился в сторону Феликса.

- Она даже рассказала мне пару постыдных фактов о тебе.

- Каких ещё фактов?- моментально вскинулся О’Двайер, оборачиваясь на собеседника.

- К примеру, что ты совершенно не умеешь танцевать!- расхохотался Лиам. Отсмеявшись, мужчина выдохнул и внимательно присмотрелся к главе корпорации.- Хотя я готов поклясться, что в прошлом году на благотворительном приёме ты легко кружил дам в вальсе.

- Тебе показалось,- уточнил Феликс, сам не замечая, как улыбнулся немного болезненно.- На мероприятиях я предпочитаю пить.

Лиам понятливо кивнул, копошась в кармане жилетки. Спустя пару мгновений усердных поисков что-то найдя, мужчина вытащил на свет небольшой листок с какими-то цифрами и положил его на стол, слегка похлопав сверху. Заметив недоуменный взгляд Феликса, глава отдела кадров широко улыбнулся.

- Попросил телефончик. Считай это моим тебе сувениром из солнечной республики.

Оттолкнувшись от края стола, Лиам лёгкой походкой направился на выход, планируя оставить Феликса наедине с листком бумажки, который обжигал взгляд.

Глядя на знакомую ему комбинацию цифр, О’Двайер ощущал, как внутри что-то трещит и ломается, грозясь в следующее мгновение выпустить наружу все то, что он так тщательно скрывал все годы. Все это время, когда ему говорили, что тяжело отпускать тех, к кому испытывал тёплые, годами укреплявшиеся дружеские чувства, мужчина только едко усмехался: он знал, каково отпускать от себя тех, кто заставил открыться, поддаться эмоциям и довериться человеку не в силу каких-то романтических отношений, а просто так. Испортив всё сам, потому что на первом месте для него всё равно стояли его обязанности, а не отношения, глава корпорации почти сумел отрешиться от неприятного ноющего чувства. Оказалось, не до конца - ему до сих пор было жаль, что потерял такого друга, которому можно доверять без малейшей опаски.

- Эй.

Подняв взгляд, мужчина увидел, что Лиам до сих пор не ушёл, замерев на пороге. Выглядел он несколько расстроенным, но Феликс убедил самого себя, что просто показалось.

- Я не знаю всего, но по её словам вы были очень хорошими друзьями. Если ты... Не хочешь возвращать все обратно, так хотя бы позвони и расставь все точки над “i”. Извинись, господин О’Двайер.

- Пожалуй,- согласно кивнул Феликс.- Спасибо, что помог.

- Не за что.- Помолчав пару мгновений, Лиам снова ему улыбнулся.- Я зайду за тобой и Роби после работы. Не забудь забронировать нам место!

Звук закрывшейся за мужчиной двери подействовал, как некий переключатель, при воздействии которого с лица исчезла улыбка. Некоторое время Феликс смотрел на чёрное дерево двери, постукивая пальцами по столу, пока не наткнулся указательным на уголок листка с номером. Посмотрев на бумагу, слегка помятую после путешествия, мужчина убрал одну руку в карман, нащупывая прохладный прямоугольник телефона, и почти решился.

Накрыв листок ладонью, он почувствовал его лёгкое прикосновение к коже. В памяти всплыли обрывки последнего разговора, инициатором которого был он, тогда ещё глупый по своим собственным меркам, боявшийся при реалиях своей работы доверять не только свои мысли, но и информацию Башни - даже, если она была залогом безопасности и спокойной жизни для собеседника. Лишь по прошествии долгих семи лет Феликс, то и дело возвращаясь к воспоминаниям, осознавал, что сам оттолкнул от себя то единственное существо, что само хотело ему помочь, став эмоциональным якорем. Каждый раз в первые пять лет после ссоры он убеждал себя в том, что эмоции  пройдут - и так и случилось.

Он перестал бояться того, что при его должности было нормальным, перестал обращать слишком много внимания на других, пропуская через себя чужие переживания. Перестал переживать по мелочам сам, заталкивая лишнее беспокойство как можно глубже на задворки сознания.