Тайная страсть Гойи

– Тише! – Татьяна вцепилась в рукав и дернула. – На нас уже оборачиваются. Гошка, помнишь, что я тебе говорила? Яд непростой. Да, если дать полную дозу, человек просто умрет. Но вот малая, особенно если не перорально, то есть не с едой или питьем, а вдохнуть, тогда человек сам впадает в глубокую депрессию. А твоей матери и малости хватило бы. Я точно не знаю, как он действует, но… Вообще не о том. Ты вряд ли сумел бы ее остановить. И сам, глядишь, следом отправился бы. Если еще не отправишься… Маринке конкуренты без нужды.

От этих слов у Егора волосы на затылке зашевелились.

Конкуренты?

Он и сестры… И если так, то Татьяна права. Зачем делиться состоянием, если она, неизвестная ему Марина, может получить все.

– И что мне делать?

– А я почем знаю? – удивилась Татьяна. – Попробуй познакомить меня с папашей. Если договоримся, подскажу, как Маринке укорот дать. Сядет на коротком поводке, есть у меня кое-что…

– Что? И почему ты…

– Потому, Егор, что в этой жизни каждый сам за себя. Отдала бы я тебе записи, и что? Мне большое спасибо и ногой под зад. Я же нормально жить хочу.

– Денег надо?

– А то тебе не надо! Ты, Гошка, живешь на всем готовом и думаешь, будто у тебя жизнь тяжелая, что не повезло… А мне каждую копейку выгрызать приходится. И самой думать, на какие шиши одеться, на какие жратвы купить. Где найти на учебу, на универ нормальный, и не дуйся. Я ничего против тебя не имею. Ты даже прикольный. Но кроме меня обо мне никто не позаботится. В этом вся правда.

Звучало на редкость цинично.

И Егор обиделся. Хотя нет, обидой возникшее чувство назвать было сложно. Скорее уж это была самая настоящая ненависть, которой он прежде не испытывал. Больше они не разговаривали. В клинике же, получив на руки конверт, Танька передала его Егору.

– Смотри.

– А ты?

– А я потом посмотрю. Вряд ли ты сумеешь подменить результаты. – Танька вздохнула и тише добавила: – Извини. Мне надо было действовать мягче, но я не привыкла. У меня и вправду немного шансов на нормальную жизнь. Мамаша почти разорилась. Спивается. А больше у меня нет никого. И если я цепляюсь… Сам бы на моем месте не цеплялся бы?

Оказываться на ее месте Гошке совершенно не хотелось.

Конверт он вскрыл.

И результат анализа не стал неожиданностью. Оставалось понять, что делать дальше.

– Подумай. – Танька не давила, но черканула номерок. – Это мой домашний… только если поднимет трубку мамаша, скажи, что ты одноклассник мой.

– А если она спрашивать начнет…

Танька усмехнулась:

– Поверь, не начнет. Ей глубоко плевать на моих одноклассников… И вообще на все, что ее не касается.

Думал Егор неделю.

Говорить отцу? Промолчать? Правда, что-то подсказывало, что долго молчать не выйдет. А если сказать, то… только о Таньке? Или о маме тоже? Чем больше Егор думал, тем сильней запутывался. И то решение, и другое казались одинаково неверными. А потом появилась Марина.

– Отец просто привел ее. Сказал, знакомьтесь, мол, это ваша мама… Будто нам по пять лет. Будто я идиот и ничего не понимаю. Эти сразу поплыли… Варьку шмотьем подкупила. Женька, она всегда хитрой была, знала, как подойти, чтобы свое получить. Папаша и доволен. В доме мир и тишина. Заговорил, что скоро строиться начнем, дом, чтобы у каждого своя комната.

Егор вытер лицо.

– А я смотрел на нее и понимал, что Танька права. Эта тварь убила маму.

– У тебя чувство вины перешло в навязчивую идею, – спокойно прокомментировала Татьяна. – Ты не сумел смириться со смертью матушки, вот и нашел…

– Нет. Ты не права. Ты же знала ее. Ты сама говорила, что с нею мы обречены. И это правда… Как скоро я бы на тот свет отправился? Или Варька? Или Женька? Не суицид, а, скажем, продолжительная болезнь… Да я по глазам ее видел, что она уже приговорила нас, тогда я позвонил Таньке. И сказал отцу, что хочу поговорить… Что он должен встретиться с одним человеком, который расскажет ему кое-что важное… Отец не особо горел желанием, но я намекнул, что этот человек не успокоится и может доставить кучу проблем. Я устроил им свидание. И результаты анализов отдал и…

– И надеялся, что если папаша и не примет меня с распростертыми объятиями, то хотя бы не пошлет с порога. А там уже и выслушает, и в приступе гнева свернет Мариночке шею, – цинично пояснила Татьяна. – Потому и разочаровался, когда все пошло не так.

– Я не понял, что случилось…

Ответа от братца Татьяна ждала с нетерпением. Более того, в какой-то момент она начала опасаться, что дорогой родственничек попросту кинет ее, что было бы вполне нормальным с Танькиной точки зрения. Но Гошка позвонил в субботу, и к счастью, мамаши дома не было. Она вообще в последние дни появлялась редко, позабыв и про салон, который стремительно шел ко дну, и про дочь. Получив гонорар, Галина принялась рьяно обустраивать свою личную жизнь. Пример Мариночки ее вдохновил, правда, почему-то она не понимала разницы между красивой и неглупой Маринкой и собою.

– Отец с тобой встретится. – Егор явно нервничал, и это было смешно. – Я тебе конверт отдам, а ты ему расскажешь о Марине. Сделай так, чтобы она убралась.

– Конечно, – пообещала Танька с легкой душой.