Тайная страсть Гойи

– У вас был общий враг, но этого оказалось недостаточно, чтобы объединиться. Нет, вы старательно пакостили не только Марине, но и друг другу… А в итоге? – Макс присел рядом с Алиной. – Варенька подкинула Марине компромат на братца. Евгения записала прелюбопытный телефонный звонок. Марина ведь не была глупой. И если сперва она списала свое состояние на расстроенные нервы, то потом осознала, что не в них дело. О чем она подумала? Вовсе не о том, что избавиться от нее решила старая подруга. Отнюдь. В конце концов, она не считала Галину опасной. Жадной. Глупой – это да, но не опасной. А вот ее доченька – дело другое… Прописала успокоительное. Еще что-то… И как ей было не решить, что именно Татьяна во всем виновата?

– Я бы в жизни так не подставилась, – фыркнула Татьяна. – Это глупо, и тот звонок… Я понимаю, о чем речь. У меня было чем прижать Марину. Мы бы договорились.

– Евгения шантажировала Галину. Варвара закрутила роман со Стасом, решив действовать привычным способом, через постель. Правда, в отличие от Татьяны Стас охотно постель делил, но проникаться высоким чувством не торопился. Она и беременность придумала…

– Зачем? – глухо поинтересовался Егор.

– Затем, что понадеялась, что к матери своего ребенка Стас отнесется иначе, чем к случайной любовнице… На что ты рассчитывала, Варвара? Что он женится на тебе? А потом… Тот же замечательный, но набивший оскомину план? Внезапная смерть, вдовство и наследство? К слову, даже допускаю мысль, что вы и вправду беременны. Ребенок здорово увеличивал ваши шансы на наследство… И делиться бы не пришлось. Конечно, если бы осталось, чем делиться.

– Пусть он уже заткнется наконец, – простонала Варвара, прижав ладони к груди. – Я не убивала… Вы же понимаете, что мне было выгодно, чтобы Стас остался жив… Теперь-то что?

– А ничего, – отозвалась Евгения. – Все ведь обломилось, дорогая… Он тебя послал. А нет женитьбы, и любовник не нужен. Ребенок вот, по закону, он может претендовать на имущество.

– Какая теперь разница, если завещание…

– Гошка вообще фирму почти разорил! – рявкнула Евгения. – Если ты не слышала!

– Он вернет…

– Ага, так и соберется… Знаешь, дорогая, я не так наивна. Посмотри на нашего братца. Сидит. Молчит. Весь такой из себя, а ведь именно из-за него папа!

– Можно подумать, ты так папу любила. – Варвара огрызнулась. – И да, я беременна!

– Ты говорила… – Татьяна слегка побледнела.

– Что это меняет? Тебя ведь не смутило, что мы сестры. А тут беременность… Вот создадим семью… с ребеночком сразу. – Истерический смешок Варвары заставил Алину вздрогнуть.

Все из-за денег?

Следить. Притворяться. Только из-за денег?

– А знаете, что самое интересное. – Макс поднялся. – То, что Стас понял, почти все понял. Вот, узнаете?

Он вытащил первый рисунок в стопке.

– Маринка?

Молодая и красивая. Неуловимо похожая на женщину с картины.

– А это…

Следующий набросок.

– Татьяна. И снова она. – Очередной эскиз, сделанный углем, но сейчас некоторые черты увеличены. – А это Варварушка…

Лица похожи друг на друга, именно благодаря этой гротескности черт. Форма носа. Форма бровей. Скулы высокие.

– Знаете, есть теория, что родственники чувствуют друг друга. Тянутся друг к другу. Этакий биологический механизм распознавания. И к людям своей крови он внушает иррациональную симпатию. Отсюда все истории про братьев и сестер, разлученных в детстве, а после встретившихся и полюбивших друг друга.

– Как романтично, – проворчала Татьяна.

– А это Евгения…

Очередной эскиз и…

– Она непохожа.

– Конечно, она непохожа. Женечка в семье неродная. Уж извините, но я взял на себя труд сделать анализ. Вы все друг другу родственники, но… отец у Евгении другой.

– Что?

– Мексиканский сериал какой-то, – проворчала Евгения.

– Полагаю, ваша мать прознала про роман мужа. И это ее мучило, настолько мучило, что она решилась на измену. Так появилась на свет Евгения. Все решили, что она пошла в маму… К слову, вы ведь знали правду, верно?

– Понятия не имела.

– Стас вот понял. Он был сволочью изрядной, но при этом дело свое знал. И в анатомии разбирался. В антропологии. Заметил, что некоторые черты лица вы не могли унаследовать ни от вашей матери…

На стол лег очередной рисунок.

– Ни от того, кто считался вашим отцом.

И еще один.