– Моя тетушка, она очень боялась приближающейся старости. Она не хотела стареть, не хотела признавать, что годы властны и над нею. Ее окружали целители и шарлатаны, уверяющие, что открыли зелье долгой жизни. Каждое утро она садилась перед зеркалом и разглядывала свое отражение, искала морщины и седые волосы. Когда обнаружила первый, то весь день провела в слезах… Так что слова Франсиско сильно ее ранили. За этой ссорой последовала другая, и третья, и все закончилось тем, что однажды Франсиско швырнул ей в лицо наброски. Это были очень злые наброски. Он рисовал мою тетушку, и сходство было удивительным, но Господи, как он преобразил ее лицо! Он умудрился обратить ее несомненную красоту в уродство. Представить ее старухой, которая молодится. Горделивой и напыщенной, самолюбивой… Это был конец их любви. Каэтана пересмотрела наброски и вернула их Франсиско. Молча. Ушла. А я за ней… Я не хотел оставлять ее одну. Боялся… Я помнил, что любовь сделала с Хосе, а тетушка по-настоящему любила этого ублюдка.
Он выдохнул резко и тряхнул головой.
– Я сам готов был избавить мир от него, но тетушка слишком хорошо меня знала. Она потребовала дать слово, что я не трону ее драгоценного Франсиско… Представляете, после всего она продолжала его любить? Несколько дней тетушка пребывала будто во сне. Моя мать спешила утешить ее. Моя сестрица вилась рядом, уговаривая не запирать себя в глуши… И им удалось уговорить Каэтану вернуться в Мадрид. А может, не им, и она сама больше не желала оставаться в поместье. В Мадриде же… В Мадриде помнили великолепную герцогиню, и она вновь собиралась потрясти свет своим возвращением, которое мыслила триумфальным.
Диего вновь замолчал, переводя дух. Махнул рукой.