Тайная страсть леди Эстер

– В таком случае вы должны взять себя в руки и сами о себе позаботиться, – сурово заключил он. Открыв дверь в свои комнаты пинком ноги, он усадил ее на край кровати. – Вспомните о своей гордости! Неужели вы позволите этому мерзавцу Снелгроуву одержать над вами верх, скатившись в болезнь?

Пока он разворачивал одеяло и расстегивал накидку, Эстер доверчиво обнимала его за шею. Когда он опустился на колени, чтобы расшнуровать ее ботинки, она робко спросила:

– В-вы не могли бы тогда просто сказать… если кто-нибудь спросит… что я замерзла вчера в метель и у меня простуда? Ведь это правда… отчасти.

Он стянул с нее ботинки и воинственно посмотрел снизу вверх ей в лицо.

– Если я скажу так, вы обещаете вести себя хорошо?

– Обещаю, во всяком случае, постараюсь, – вздохнула она.

Он кивнул и встал. Когда он развернулся, чтобы уйти, она испугалась. Рядом с ним она чувствовала себя в безопасности, ведь он так силен!

– Подождите! – воскликнула она, невольно протягивая руки ему вслед. Когда он обернулся, она с виноватым видом уронила их. Нет, это совершенно невозможно! Нельзя просить его взять ее на руки!

С другой стороны, ей невыносима мысль о том, что он уйдет.

Надо как-то убедить его остаться… Неожиданно ее озарило:

– Вы обещали, что не уедете, пока я не расскажу вам про Лину – маленькую цыганку.

– По-моему, сейчас не самое подходящее время.

– Сейчас идеальное время. Еще несколько минут мы можем побыть наедине. Дядя Томас не хочет, чтобы о ней узнал кто-то еще, особенно Джулия или Фиби, – продолжала она. – Хотя, по-моему, если они уже достаточно взрослые, чтобы выйти замуж, то им можно рассказать и о Лине. Но дядя Томас считает, что благородным леди не годится знать о таких вещах. Но я бы не хотела, чтобы кто-то из них испытал потрясение, какое испытала я, когда впервые увидела Лину.

Неожиданно он упал на стул рядом с кроватью и схватил ее за протянутую руку.

– Да уж, представляю ваше потрясение! Это я вполне понимаю.

– Да, ведь я считала Джерарда таким хорошим. – Она покачала головой. – Мне до сих пор не верится, что мой родной брат был способен на такой плохой поступок. Он ведь все равно не смог бы жениться на матери Лины. Он ее просто использовал. – Ее передернуло.

– Ваш брат?! – Он сжал ей руку почти до боли. – И цыганка?

Эстер вызывающе вскинула подбородок.

– Возможно, вы услышите о Джерарде и кое-что похуже… Например, то, что он погиб в публичном доме, когда там случился пожар.

– Кто вам это сказал? – ошеломленно спросил лорд Ленсборо.

– Я подслушала разговор дяди Томаса и кузена Гарри. Лорд Ленсборо, прошу вас, постарайтесь понять, почему дядя Томас позволяет мне видеться с маленькой племянницей. После гибели Джерарда я так тяжело заболела, что мне пришлось оставить пансион. Я никак не могла успокоиться, ни с кем не могла разговаривать. Почти все время я пряталась в мансарде. В конце концов мне позволили обставить мансарду мебелью и отдали ее мне. И вот однажды на конюшню пришла цыганка с рыжеволосым ребенком на руках; она спрашивала моего брата. – Эстер намотала на палец прядь медных волос. – По ее словам, она не могла сказать, что ребенок у нее от мужа, при таких-то рыжих волосах… Она спрашивала, что с ней теперь будет…

Сердце лорда Ленсборо часто колотилось в груди. Наконец-то он узнал правду. Девочка – внебрачный ребенок Джерарда. Он закрыл глаза и, исполненный стыда, опустил голову. Как мог он хотя бы на секунду заподозрить, что мать Лины – Эстер?

– Я просила дядю Томаса, чтобы он позволил мне взять девочку и растить ее самой. – Она криво улыбнулась. – Не забывайте, тогда я и сама была еще почти ребенком и понятия не имела, что мое желание выглядит диким и нелепым. Но тогда мне казалось, что это будет справедливо. Дядя Томас долго объяснял мне, почему я не могу взять Лину. Я плакала, скандалила, злилась… – Голос ее затих; наконец-то она заметила, как ссутулился лорд Ленсборо. Он не хотел ничего слышать! Не успел он вызволить ее из одной беды, как она досаждает ему подробностями другой.

У нее защипало глаза, и она с удивлением поняла, что плачет.

– Теперь-то я понимаю, что поставила дядю в ужасное положение. В конце концов ему удалось убедить меня, что нельзя забирать ребенка у родной матери. Он разрешил цыганам регулярно останавливаться на Богородицыном лугу, чтобы я могла видеться с Линой, убеждаться, что она жива и здорова. Кроме того, он хорошо заплатил Джаю, чьей женой была мать Лины, чтобы тот не отрекся от девочки. Мне кажется, – задумчиво продолжала Эстер, – Джай по-своему ее любит. Даже после того, как умерла ее мать, он продолжает воспитывать Лину… Наверное, вы думаете, что дядя поступил неправильно, позволив мне видеться с Линой, – поспешно продолжала она. Упорное молчание лорда Ленсборо пугало ее; ей казалось, что он отворачивается, чтобы не показывать ей растущего презрения. – Но после гибели Джерарда мне казалось, что все утратило смысл до тех пор, пока в мою жизнь не вошла Лина. И я вдруг снова ожила.