Тайная страсть леди Эстер

С таким же успехом он мог бы сказать: «Вы слишком много выпили». Может быть, так оно и есть. Эстер уже успела опорожнить несколько бокалов. Но, поскольку ей больше всего хотелось избежать нелепого празднования в честь ее продажи в пожизненное рабство, решила не обращать внимания на его властный тон и молча вышла из комнаты.

Жаль, что она раньше не познакомилась с преимуществами шампанского, подумала она, проснувшись на следующее утро. Накануне она быстро заснула, несмотря на то что дверь в ее комнаты по-прежнему валялась на площадке.

Стакан воды помог пересохшему горлу и обложенному языку. Она вышла в свою гостиную и замерла, вспомнив, как, всего через несколько минут после того, как она вернулась к себе, к ней, пыхтя, поднялась Мэри с ведерком угля, чтобы растопить камин – как она сказала, по распоряжению лорда Ленсборо.

Эстер окунула полотенце в умывальник и протерла лицо. Откуда он знал, что ей захочется спрятаться у себя наверху? Она со страхом ждала того времени, когда придется навсегда покинуть свою мансарду.

Дрожа всем телом, она вытерлась. Пройдет еще несколько дней, и у нее начнется новая жизнь, в которой ей во всем придется полагаться на лорда Ленсборо. И пусть Джулия и Фиби радуются тому, что ее, как они выразились, наконец «завоевали». Сама Эстер смотрела на дело иначе. Ей казалось, будто ее принесли в жертву. Ее отправят в Лондон, разоденут, выставят на всеобщее обозрение, а потом уложат в брачную постель – и все ради того, чтобы удовлетворить потребность его светлости в наследнике.

Она даже обрадовалась, когда стало ясно, что кольцо, подаренное ей лордом Ленсборо, слишком массивное и с ним невозможно носить облегающие перчатки для верховой езды. Она положила кольцо в шкатулку сандалового дерева. Пусть лорду Ленсборо кажется, будто он приобрел ее в собственность; уж она постарается добиться того, чтобы у нее в жизни оставался уголок, который она могла бы называть своим.

С высоко поднятой головой и вызывающим взглядом она встретилась с ним возле конюшни. Его озадаченное «доброе утро» как будто подлило масла в огонь.

– Доброе? – Эстер надменно отказалась от его предложения подсадить ее в седло и сама встала на подставку.

– По-моему, да, – ответил он, легко взлетая в седло. – Превосходное утро для доброго галопа. – Эстер перекинула колено через луку седла и расправила юбки. В Лондоне галопом не поскачешь. Нельзя будет убежать на конюшню, если испортится настроение. Верховая езда в Лондоне – скучное, благопристойное занятие; там необходимо заранее извещать о своем желании. Конюхи сопровождают дам, которые едут медленной рысью по размеченным дорожкам. И еще там много людей, которые желают поговорить. И там она не сможет ездить на своей милой Земляничке. Метнув на его светлость вызывающий взгляд, Эстер дала шпоры Земляничке и, согнувшись над ее шеей, галопом унеслась со двора. Расхохотавшись, лорд Ленсборо устремился за ней. Его гнедой жеребец вскоре поравнялся с ее коротконогой кобылой. Они скакали рядом, остальные все больше и больше отставали от них.

Покосившись на маркиза, Эстер поняла, что все происходящее ему очень нравится. Его угольно-черные глаза мерцали от удовольствия: он удерживал своего коня вровень с ее кобылой, хотя мощное животное рвалось вперед. Ее губы скривились в самодовольной улыбке. Его светлость не выглядел бы таким довольным собой, если бы увидел, куда она его ведет.

Возможно, сейчас ей представится последняя возможность увидеть Лину. Последняя в жизни. Он уверял, что понимает, почему она опускается до общения с отверженными, но Эстер сомневалась в том, что он позволит ей видеться с Линой и после того, как она станет его женой. Скоро у него появится власть ограничивать ее передвижения. Но он не помешает ей попрощаться с племянницей и объяснить Джаю, что она выходит замуж и навсегда уезжает из Йоркшира. Чем раньше он поймет, что она не пустышка, чье согласие соответствовать ожиданиям общества он может принять за данность, тем лучше для него!

Она преодолела последнюю живую изгородь, отделявшую земли дяди от ее земель, и пустила Земляничку легким галопом по берегу ручья, протекающего по краю луга.

– Какая у вас энергичная кобылка, – заметил лорд Ленсборо, поравнявшись с ней. – Хотите взять ее с собой в Лондон? Хотя, конечно, там мы не сможем насладиться настоящим галопом, как здесь. – Эстер его почти не слышала. Поляна, где раньше стоял цыганский табор, опустела. Лишь несколько холмиков пепла и участков пожухлой травы показывали, где они были раньше.

Она поняла, что лорд Ленсборо накрыл ее руку своей, когда натянула поводья.

– Мне очень жаль, – сказал он. – Они ушли, и теперь вы не сможете попрощаться с девочкой.

Она круто развернулась и посмотрела на него в упор:

– Вам-то что за дело! Будь на то ваша воля, я бы никогда больше ее не увидела. – Так сказал Лайонел. Какой муж позволит жене якшаться с цыганами, не говоря уже о том, чтобы быть с ними в родстве?

– Но вы все равно будете видеться с нею, с моего согласия или без него, ведь так? – На его губах мелькнуло подобие улыбки.