Тайная страсть леди Эстер

Сердце, которое и так часто билось от надежды, как будто вовсе остановилось: не значит ли это, что он собирается ее оставить? Но тогда почему он так ее поцеловал? Она опасливо открыла крышку шкатулки, которую он протянул ей, гадая, что мужчина может преподнести своей невесте в качестве прощального подарка. Внутри, на подкладке из черного бархата, лежала брошь. Пучок желтых бриллиантов, окружавших…

– Твоя булавка из тигрового глаза! – воскликнула она, проводя пальцем по ее гладкой поверхности.

– Мне показалось, она тебе нравится. – Эстер метнула на него озадаченный взгляд. Джаспер поспешил объясниться: – Когда-то я радовался тому, что ты излечилась от привычки обращаться к моему шейному платку, но в последнее время тебя снова привлекает этот предмет моего гардероба. Поэтому… – Он выразительно пожал плечами.

– Я вела себя чудовищно грубо, правда? – Эстер повесила голову. – Просто после… то есть я все время ощущаю твое присутствие.

– Ощущаешь, – вздохнул он в ответ.

Бедная девочка еще боится окончательной близости. Даже после того, как трепетала в его руках. Она дрожала, раскраснелась, но по крайней мере не отпрянула от поцелуя, когда он не сумел совладать с собой. Правда, сейчас она снова отвернулась от него. Он ласково улыбнулся, глядя на ее макушку – теперь он видел ее довольно часто.

– Тигровый глаз подарил мне Бертрам, – объяснил он, когда она провела пальцем по камню, который напоминал ей цвет его глаз. – Не могу сказать, что это самый дорогой камень в моей коллекции, но он всегда был моим любимым.

– Ах… – У Эстер заблестели глаза. – А ты подарил его мне! – Она посмотрела на него, и в ее сердце вновь затеплилась надежда. Наверное, она все же небезразлична ему, если он дарит ей то, что представляет для него такую ценность. – Я буду всегда хранить его как сокровище.

– Хотя не это мой настоящий свадебный подарок, – продолжал Джаспер, снова приведя ее в замешательство. – Вчера ночью мы… то есть я, – поспешно добавил он, не желая, чтобы она знала, что и другим стали известны некоторые неприятные подробности ее прошлого, – отправил Снелгроува прочь. Больше он тебя не потревожит.

Она ответила совсем не так, как он ожидал. Смертельно побледнев, она пошатнулась.

– Ты убил его!

– Что?! Нет! – Он обвил рукой ее талию и прижал ее к груди, когда ему показалось, что она готова отшатнуться. – Хотя, не скрою, мне очень этого хотелось, поверь мне! – Он пальцем приподнял ее подбородок. – Ты в самом деле считаешь меня способным на хладнокровное убийство? – Он встревоженно заглянул ей в глаза.

Но она обняла его за талию и уронила голову ему на грудь.

– Если ты не убил его, – прошептала она, не поднимая головы, – как ты можешь быть уверен, что он не вернется? – Дрожь сотрясла ее. – У него мерзкая привычка появляться, исчезать, а потом снова появляться, когда его меньше всего ждешь!

– Эстер, Эстер! – Он вздохнул, покачивая ее, как перепуганного ребенка. – Уверяю тебя, я не оставил ему выбора. Он никогда больше не посмеет вернуться в Англию.

Тогда она запрокинула голову, глядя на него и нахмурив лоб.

– Должно быть, недешево было отправить его за границу. Меньшее, что ты можешь мне позволить, – возместить тебе расходы.

Он нахмурился и отстранился от нее.

– Возместить расходы? – возмутился он. – Почему, во имя всего святого, ты должна что-то возмещать? Ты моя жена! Защищать тебя – мой долг!

– Знаю, – вздохнула Эстер, отворачиваясь от него. – Не думай, что я не помню, сколько всего ты уже перенес из-за меня. Особенно потому, что я не та, кто тебе нужна.

– Не та… о чем ты? Эстер, ты мне нужна! Я сам тебя выбрал!

– Да, но только потому, что наше пребывание на постоялом дворе вместе скомпрометировало тебя. Я все понимаю и уже не возражаю. – Она повернулась к нему, отчаянно желая, чтобы он понял. – Я знаю, что ты приехал в «Пойму» в поисках женщины, способной стать матерью твоим детям… которая не нарушит твоего привычного образа жизни. А я… все, что я делала до сих пор, – причиняла тебе беспокойство. По крайней мере, позволь мне самой расплатиться с долгами, ведь я не…

– Проклятие, женщина! – вздохнул Джаспер, глядя на ее встревоженное лицо. Его охватило чувство вины, когда он вспомнил, с чего все началось. Он понял, что она совершенно неверно истолковала его чувства к ней. Он кричал на нее, отдавал приказы, говорил и думал самые оскорбительные вещи. В своем отчаянном, всепоглощающем желании обладать ею он вел себя как худший оскорбитель.

Сжав кулаки, он закричал:

– Когда же ты поймешь своей упрямой головой, что я сам, сам хочу заботиться о тебе?

– Но ведь ты не можешь! Я совсем не похожа на такую жену, которая, по твоим же словам, тебе нужна!