Тайная стратегия развала СССР

Третий высокий чин, который должен был заплатить жизнью за переговоры по СОИ, был генерал Джорджери из итальянского министерства обороны. Генеральный директор департамента по космическим исследованиям в министерстве был застрелен двумя убийцами 20 марта 1987 года. Так же как Бекхартс и фон Браунмул, генерал являлся главным советником правительства во время переговоров о сотрудничестве в вопросах СОИ. В покушении признался Союз сражающихся коммунистов – ответвление «Красных бригад». В бессвязном сообщении на 14 страницах группа сообщала, что Джорджери «подвергся нападению исключительно из-за его содействия участию Италии в проекте «звездных войн». Письмо заканчивалось словами: «Нет – «звездным войнам!»

Западноевропейские ученые и фирмы, проводящие исследования в рамках СОИ, также стали подобной мишенью. 24 июля 1986 года здания исследовательского института Фраунхофера в Аквизгране были взорваны. Институт проводил исследования над лазером высокой энергии, известным как евролазер. Эти исследования были связаны с проектом СОИ. 25 июля пятнадцатифунтовая бомба вызвала значительные повреждения на предприятии Дорнье в Инименштадте. Дорнье сотрудничал с «Sperry Corporation» в работах над системой приборов и устройств, помогающих отыскивать цели в космическом пространстве. В августе 1986 года, через два месяца после подписания исследовательского контракта по СОИ, взорвано парижское бюро Томпсона. Фирма работала над лазером свободных электронов, технологией, которая по мнению директора генерала Джеймса Абрахамсона, имела бы «принципиальное значение» для СОИ. Исследовательский центр IBM в Гейдельберге был поврежден 16 ноября 1986 года, когда внутри его взорвалась бомба. Ответственность за покушение взяла на себя RAF, потому что компания IBM подписала четыре договора по СОИ. Интересно то, что несколько независимых террористических организаций в разных странах одновременно стали атаковать все, что было связано с СОИ, хотя ранее левые террористические группы по традиции ограничивались нападением лишь на явно политические мишени или «символы капитализма» и «западного империализма». Москва, которая в то время предлагала террористам безопасное убежище в Восточном Берлине и других городах советского блока, несомненно, считала эти нападения в какомто смысле полезными…

Тем временем Горбачев посчитал, что на дипломатическом фронте лучшим способом подорвать СОИ будет направленное Рейгану предложение, от которого он не сможет отказаться. Такой случай подвернулся во время саммита в Рейкьявике в октябре 1986 года.

Горбачев ожидал от администрации Рейгана двух вещей. Как он заметил дипломатам в начале 1986 года, советская «дипломатия должна участвовать во внутреннем развитии страны». Самой важной целью его зарубежной политики, сказал он тогда собравшимся, было «создание как можно лучших внешних условий» для проведения реформ в стране. Это означало получение доступа к западной технологии и приостановку того вызова, которым являлись СОИ, и расширение Рейганом оборонного арсенала.

Саммит в Рейкьявике оказался во многих смыслах переломным. Сверхдержавы едва не отказались от всякого атомного оружия, но советские надежды на отказ от СОИ были раз и навсегда похоронены. В Рейкьявике руководители сверхдержав того времени встречались во второй раз. Если Женева стала для них местом знакомства, то Рейкьявик – полем сражения двух стратегов с принципиально различными целями и системами ценностей, но одинаково настроенных на победу.

За несколько недель перед саммитом просочились слухи, что Генеральный секретарь намерен во время встречи поразить президента чем-то и в самом деле необычным. Индийский сановник узнал от бывшего посла Добрынина, в то время секретаря ЦК КПСС, что Горбачев намерен сделать Рейгану предложение-ловушку. В Белом доме никто не сомневался, что Горбачев ищет спасения и помощи. «Они отчаянно хотели договора по СОИ, – вспоминал Дон Ритан. – У них были проблемы, мы это ясно видели. Но президент не сдался».

Отказ от всех видов ядерного оружия, драматическое предложение, сделанное в январе 1985 года, – козырная карта Горбачева. В Кремле прекрасно знали о том отвращении, которое испытывал Рейган к ядерному оружию, и об его идеализме. Предложение Горбачева играло на этих же струнах. Советы надеялись на слишком большой соблазн для Рейгана, чтобы он мог его отвергнуть.

Рейкьявик был подготовлен к этому саммиту хуже всех. Встреча, которая началась, как и много других встреч на этом уровне, быстро перешла в политический покер, где делались высокие ставки: оба игрока вносили предложения и контрпредложения в поисках победной карты. Как Рейган, так и Горбачев прибыли на встречу, не зная результата, но оба надеялись, что каждому удастся раньше нарушить порядок обсуждения и заставить партнера плясать под его дудку. Место встречи – дворец Хофди, расположенный на окраине у моря. Поговаривали, что там бывают призраки, но все же это было красивое место.