Тайная стратегия развала СССР

Более низкая цена на нефть могла быть результатом либо падения спроса (что маловероятно), либо значительного роста добычи. Доклад утверждал, что если бы Саудовская Аравия и другие страны «с доступными нефтяными ресурсами увеличили производство и добычу с 2,7 до 5,4 миллиона баррелей ежедневно, то это вызвало бы падение цен на нефть на мировом рынке на 40 процентов, что в итоге было бы полезно для Соединенных Штатов».

Результат падения цен на нефть был для США «во всех смыслах полезен», в то же время оказывал «катастрофическое воздействие на советскую экономику». В докладе подчеркивалось, насколько Москва зависит от экспорта энергоносителей с целью добычи долларов. По оценке министерства финансов, каждое повышение цен на нефть на один доллар для Кремля означает дополнительное поступление от 500 миллионов до одного миллиарда долларов. Правда состояла и в том, что падение цен означает и драматическое падение доходов. Кроме того, в отличие от других производителей, Москва не могла увеличить производство, оно достигло уже максимальной отметки.

Обширный доклад был секретным, как и большинство документов, выходящих из министерства финансов. Однако Билл Кларк, Кейси и Уайнбергер постарались, чтобы президенту сделали его изложение. Стремление к снижению цен обещало многое. «Это была ситуация, в которой мы ничего не могли потерять. В любом случае выходили из нее победителями», – вспоминал Джон Пойндекстер. Президент понимал этo. «Рональд Рейган отдавал себе отчет, что экспорт энергоносителей является основной составляющей ежегодных доходов Москвы в твердой валюте, – вспоминал Билл Кларк. – Он осознавал также пользу, которую бы дали США более низкие и стабильные цены на нефть».

Цены на мировом рынке, казалось, падали. За несколько месяцев до доклада четыре предстaвителя США провели переговоры в Женеве с саудовским министром по нефтедобыче, шейхом Заки аль-Ямани. Ямани вызвал американцев – Джорджа Келлера, президента «Standard Oil», Калифорния, Клифтона Гарвина-младшего, президента «Exxon», Уильяма Тавулареаса, президента «Mobil», и Джона Маккинли, президентa «Texaco», – на частную беседу о положении дел на мировом рынке нефти. Они съели обед в элегантных апартаментах министра в отеле «Интерконтиненталь», из окна которого открывался чудесный вид на озеро и город. Везде стояли телефоны, а многочисленные экраны в кабинете постоянно информировали хозяина об изменениях в контрактах и о ценах нефти во всем мире. Ямани на международном рынке нефти был важной фигурой и мог навязывать свое мнение OПЕК. Он должен был осуществлять усиленный контроль за продукцией, за поддержанием постоянных и сравнительно высоких цен. Саудовская Аравия была чем-то вроде арбитра среди производителей, добывая нефть так, чтобы удержать стабильные цены: уменьшая производство, чтобы увеличить цены, и увеличивая его, чтобы цены снизить. Ямани не был членом королевской семьи, а это означало, что он не имеет стопроцентной гарантии сохранения своей должности. Он был человеком бизнеса, собственными способностями и талантом достигший высших слоев общества, которое поощряло прежде всего родственные связи. В случае ошибки он сразу же потерял бы работу.

В прошлом именно Ямани установил характер всех связей с американскими нефтяными менеджерами. Но на этот раз американцы перехватили инициативу. Нефтяной кризис в 70-е годы превратился в 80-е в избыток нефти. Цена саудовской нефти была слишком высока, из-за чего американские фирмы несли огромные потери. «Мы можем выжить при ценах в 30 долларов за баррель», – сказал Келлер Ямани. «Мы можем существовать и при цене 34 доллара за баррель, но мы не можем платить по 34 доллара за нефть, которая стоит 30 долларов». Встреча не принесла результатов. Американцы были разочарованы.

Сотрудники администрации узнали об этих переговорах от друзей из нефтяных кругов. Специалисты Совета национальной безопасности и ЦРУ встретились с одним из участников тех переговоров.