Тайная стража России. Очерки истории отечественных органов госбезопасности. Книга 3

Естественно, процесс не минул Липецк. Оружия появилось столько, что им торговали как картошкой в урожайный год — на любом перекрёстке. Конечно, подобное сравнение нельзя воспринимать прямолинейно. Я его привожу для того, чтобы сегодняшний читатель задумался об уровне беспредела и цене человеческой жизни в описываемое время. Я ещё в первой книге рассказал, как воровской авторитет Гаркушин сдал нашим службам часть, только часть (!) оружейного общака, в котором среди пистолетов и пистолетов-автоматов было двадцать восемь гранатомётов «Муха» с зарядами. Отдал, как говорится, не последнее, а лишь столько, чтобы выторговать лояльное отношение к себе в СИЗО.

Словом, к лету 1995 г. в Липецке сложилась почти «прифронтовая обстановка». Я умышленно не перечисляю здесь неоднократные посягательства на жизнь милиционеров, представителей власти, а также громкие и кровавые разборки при дележе относительно богатого Липецка. Несложно представить, что, даже оставив за скобками Новолипецкий металлургический комбинат (НЛМК), в нашем городе были ещё Станкозавод, Тракторный, Центролит, завод пусковых двигателей, Трубный завод, Сокол…

Но что произошло, то случилось. Нам же, оставшимся верными присяге, надо было умело противостоять резне у сытного стола. В нашем активе было только то, что мы смогли сохранить, и прежде всего практически вся агентурная сеть, а также специфическая инфраструктура контрразведки. Это было то профессиональное информационное поле, которое создавало необходимые условия для работы и нашего отдела по борьбе с терроризмом.

Понятно, что небольшой отдел разгулявшихся бандитов в одночасье не остановит. Поэтому в первое время наши действия носили больше предупредительный, чем карающий характер: людям надо было показать, что власть в стране всё-таки есть. Начали зажимать рэкетиров. Вспоминается эпизод засады на вымогателей в квартире одной из сотрудниц УВД.

Они требовали деньги у её мужа-предпринимателя. Наглость преступного мира достигла своего апогея, если данью обложили даже семью следователя УВД! Не прячась, сказали: придём сегодня в восемь вечера к тебе домой, готовь бабло. Дело было на улице Зегеля, в том доме, где первый этаж занимает аптека. Квартиры стандартные, все маломерки. Засаду устроили в кладовке. В «хрущевской» кладовке уместились друг на друге три немелких мужика. Жители этого дома и подобных ему могут и сегодня оценить комфорт нашего сидения. От увечья спасла только жадность рэкетиров. Они пришли даже раньше назначенного времени.

Нам же надо было дождаться, пока они возьмут деньги в руки. Представьте сцену одновременно и комическую, и драматическую. В момент передачи денег открывается дверь кладовки и оттуда, как бременские музыканты, друг через друга прыгают в комнату опера. Не то что сопротивление, дар речи бандитами был утрачен напрочь. А ведь во главе вымогателей был известный в Липецке бандит Двуреченский…

Вскоре в зоне наших интересов оказался чеченец Х. Алхазов, мстительный и цинично расчётливый бандит. Он давно проживал в Липецке. Естественно, за эти годы у него сложился большой круг знакомств, приятельских отношений, причём, как это принято у кавказцев, прежде всего среди силовиков, торговых работников, руководителей крупных предприятий и банковских структур. В надёжных приятелях у него был и сам «Гаркуша». Однако близкий круг, и это тоже национальная традиция, состоял из кровных родственников.

Хамзат хорошо знал многих оперативных работников в лицо. В том числе и офицеров нашей «конторы». Словом, подступиться к нему, тем более оперативно разрабатывать, было непросто. А надо. Хамзат на преступных тусовках (не путать с «малиной») всё настойчивее предлагал «гарантированную выгоду» — торговлю оружием. Уперев немигающий взгляд в собеседника, обещал любые поставки любого оружия точно и в срок.

Заурядного агента, масштаб которого — кураторство бандитских группировок, он раскрыл бы после первой рюмки чая, а нукеры тут же отрезали бы бедолаге-неудачнику голову: русский — враг, наши горы воюют с русскими. Личностью, которая могла бы помериться харизмой и волей с ним, мог быть только «Иванов». Они, кстати, неплохо знали друг друга. Да и не могли не знать, так как «Иванов» имел серьёзный авторитет среди блатных, среди бандитов как человек, близкий им по духу. Держали его за главного оружейника Липецкого региона. Кому же, как не ему, хамзатовские «шестёрки» могли сделать столь опасное бизнес-предложение.

Однако были осторожны, оружие предлагали даже знакомому им «Иванову» по определенной схеме: долго проверяли, связники несколько раз менялись («…я от Башира… я от Усмана…), проверяли телефоны. Наконец, этот мандраж горцев прервал сам «Иванов» — человек решительный и смелый, — он послал их куда-то очень далеко и потребовал или встречи с главным, или впредь не портить ему своими звонками деловой жизни.