Тайная стража России. Очерки истории отечественных органов госбезопасности. Книга 5

Это подтверждает и выступление председателя комиссии Н.К. Муравьева на заседании Первого Всероссийского съезда Советов рабочих и солдатских депутатов (июнь 1917 г.). Он пояснял, что мысль о создании «чрезвычайной исключительной следственной комиссии» вызвана необходимостью ликвидации «прегрешений старого режима». Есть целые ведомства, резюмировал Николай Константинович, которые ни одного дня не могли прожить без преступления; в составе министерства внутренних дел никто из высших чинов не мог делать своей работы, не нарушая существовавших законов.

По мнению докладчика, о гнилостности, порочности и преступности всей системы достаточно было посмотреть на работу Департамента полиции. Н.К. Муравьев заверил, что к 1-му сентября комиссия закончит расследование, тогда же будут поставлены первые судебные процессы. При этом, говорил он, можно создать комиссии, подобно ЧСК, и на местах, которые бы вместе с представителями судебного ведомства работали и ставили процессы параллельно нашей комиссии. Только при этом условии, резюмировал докладчик, мы криминализируем то, что подлежит криминализации из прошлого режима, только при сотрудничестве на местах и в центре возможно сделать всю ту громадную работу, которую мы делаем[80]. Речь о результатах работы комиссии была воспринята делегатами съезда с большим интересом. Обращает внимание и то, что важность и необходимость создания ЧСК признавали и члены Временного правительства, и члены Петроградского Совета, независимо от степени их противостояния.

Председатель ЧСК Н.К. Муравьев за работой

Делегаты I Всероссийского съезда рабочих и солдатских депутатов

В своей деятельности в целом сотрудники ЧСК стремились руководствоваться принципами законности и квалифицированно старались разрешить вопросы, связанные с толкованием юридических норм в условиях противоречий между реалиями нового государственного строя и действующим законодательством Российской империи[81]. Тем более, специальное постановление Временного правительства от 1 июля 1917 г. признавало согласование норм законодательного свойства, учреждаемых Временным правительством, на одинаковых с прежним законодательством основаниях[82]. Это означало, с одной стороны, что правовая норма «старого режима» действовала до тех пор, пока не отменялась нормой Временного правительства; с другой — нормы нового правительства, созданного чрезвычайно и «на время», имели равную с нормами прежней «законной» власти юридическую силу. В этой связи, позиция ЧСК становилась неуязвимой именно с точки зрения признания адекватности и подсудности совершенных правонарушений действующему законодательству.

В целом, за короткий срок и в сложнейшей военно-политической обстановке членами ЧСК был выполнен огромный объем работы, собранный ими материал мог стать основой целого ряда политических и уголовных процессов, а также для применения к части подследственных лиц закона об ответственности в административном порядке. Обширные материалы комиссии с документальной точностью изобличили болевые, криминальные точки павшей империи, однако ни одного судебного процесса, кроме как суда над бывшим военным министром В.А.Сухомлиновым, комиссия так и не провела[83].

Заверение министра юстиции, а затем и главы Временного правительства (с июля 1917 г.) А.Ф. Керенского о том, что задача кабинета только довести страну до Учредительного собрания, серьезным образом повлияло не только на результаты деятельности сотрудников ЧСК, но и в целом, на положение в стране. Например, к августу 1917 г. многие хозяйственные проблемы, вызванные внутрисистемным государственным кризисом, продолжали усугубляться, несмотря на правительственные попытки их устранения. Так, совещанием при министерстве торговли и промышленности, под председательствующим управляющего отделом торговли С.В. Бородаевского рассматривался вопрос о практическом применении закона об уголовной ответственности торговцев и промышленников за повышение цен на предметы первой необходимости. Было установлено, что признаком спекуляции, за которую надлежит привлекать к ответственности, считалась скупка, сокрытие товаров и отказ от продажи их с целью взвинчевания цен, а также продажа товаров по чрезмерно высоким ценам, в целях получения чрезмерной прибыли.

По вопросу об установлении предельного размера последней, признавалась периодическая фиксация цен на предметы первой необходимости, и чтобы эти цены определялись авторитетными общественными организациями при обязательном участии представителей торгового класса. По отношению к более крупным предприятиям, обязанным публичной отчетностью, надлежало установить предельный размер прибыли.

Совещание также признало целесообразным, чтобы впредь торговцам была предоставлена возможность покупки предметов первой необходимости с обязательной сдачей их государственным органам, и чтобы в дальнейшем реквизиция товаров применялась в самом крайнем случае[84].