Тайная стража России. Очерки истории отечественных органов госбезопасности. Книга 6

– Знаете, в Каратегине и Гарме произошли крупные события, фузаиловская авантюра. Бывший кара-тегинский бек Ф. Максум перешел из Афганистана на нашу территорию, объявил газават, то есть священную войну против кафиров (неверных), и при поддержке байства, духовенства, крупных чиновников эмира бухарского поднял мятеж. Часть середняков и бедняков – под угрозой расправы, если не будут поддерживать Ф. Максума, остальные под влиянием духовенства – тоже спровоцированы, принимают участие в этом антисоветском выступлении. Сейчас мы создаем Калай-и-Хумбскую пограничную комендатуру. Нам надо укомплектовать ее хорошим составом. Воинские части и наши пограничники дерутся с этими бандами и, очевидно, скоро ликвидируют их. Но надо организовать надежную охрану границы на этом участке, так как она, по существу, не охранялась, и покончить с остатками этих авантюристов. Я вам предлагаю поехать туда помощником коменданта по политчасти.

Это было большое повышение, с трех кубиков сразу шпалу, капитан по нынешним временам. Бабкевич продолжил:

– Мы остановились на вас. Зная Памир, Калай-и-Хумб, я вам могу сказать, что там хороший личный состав. Комендант Дрегалов – он же и начальник Калай-и-Хумбского райотдела ОГПУ – старый чекист. Но его заместитель Дианов не тянет – вот мы и решили предложить его пост вам. Правда, у вас есть одно важное обстоятельство, мешающее вам, – это маленький ребенок. Поэтому я не настаиваю. Может быть, вы сумеете как-то решить эту проблему. Мы были бы довольны, если бы вы поехали туда, а если не сумеете, то насиловать вас не станем.

Я подумал и сказал:

– Разрешите мне завтра ответить вам.

А у меня в 1929 г. родился старший сын. Рожать Надежду Павловну я возил в Термез, потому что у нас только фельдшер был. Врач положен был в отряде, но его не было. И мне И. И. Масленников велел везти ее в городскую больницу.

Мне этот город уже был знаком. Надежду Павловну положили в роддом при больнице, а я жил рядом, в доме начальника Термезской заставы (там была комнатка для приезжих). Сама застава была тоже рядом.

И вот что интересно. Жена начальника Термезской заставы Никитина, зная, что мы ожидаем ребенка, как-то сказала: «А я видела Надежду Павловну. Мальчик у вас будет, вот попомните мои слова». Действительно, родился мальчик.

Надо было давать имя сыну. И вот однажды, когда сидели мы с женой начальника заставы на скамеечке возле их дома, я спросил ее:

– У вас календарь есть?

– Есть.

Тогда было время, когда искали новые имена. И дело порой доходило до курьезов. Например, у моего друга Фукина была дочь по имени Карма, сокращенно от «Красная Армия».

И вот перелистываем мы этот календарь с новыми именами, перебираем листки его (а это был июнь), и вдруг я читаю: «Гелий». Я знаю: гелий – газ, но нигде не встречал такого имени, и я остановился на нем, ни у кого нет, а у меня будет сын Гелий. А просто – Гелик. Редкое имя было, мы лишь иногда его встречали потом в календарях или в газетах. Сын и сейчас у нас дома Гелик, но, когда ему исполнилось 16 лет, он переменил имя и стал Сергеем.

Я спросил его тогда:

– Зачем ты меняешь имя?

– Мне оно не нравится. – ответил он. – Ты не будешь возражать, если я стану Сергеем Сергеевичем?

– Мне даже приятно будет, – сказал я.

И вот он, когда паспорт получал, переменил имя. Так что сейчас он официально Сергей Сергеевич.

…Вот так появился наш первый сын, который при разговоре с Бабкевичем был еще в пеленках.

Посоветовавшись с женой насчет предложения П. П. Бабкевича, я на следующий день пришел к нему и попросил оставить меня пока на старом месте. «Хорошо, – сказал Бабкевич, – но давайте договоримся, что через годик вернемся к этому вопросу».

Я тогда подумал, как это такой большой начальник, у которого столько тысяч людей в подчинении, помнит меня, простого лейтенанта. Потом-то я понял, что это И. И. Масленников и начальник погранотряда порекомендовали меня.

Начальником 48-го погранотряда был Гротов, сравнительно молодой, образованный, к тому же неплохой оратор.

Однажды, когда мы были в Термезе, он возвращался из отпуска, заглянул в нашу школу и зашел ко мне на занятия. Я проводил политзанятия, а потом пригласил его к себе на обед. У нас там рядом была халупа – цементный пол, метров 10 квадратных. Мы называли ее кибиткой. Бытовые условия в то время были у всех сложные.

Гротов от приглашения не отказался. Сказал: «С удовольствием!» А ведь начальник отряда, ромб носил – генерал, это старший начсостав.

Я не предупредил о нашем приходе жену. Но я ее приучил, как только поженились, к неожиданностям – то одного, то другого кого-то приведу, она быстренько, раз-раз, стол накрыла. Борщ был, картошка (картошка там была дефицитом). Пообедали. Был какой-то праздник, уже не помню, какой. И Гротов, когда начали обедать, сказал: «Эх, к этому бы борщу рюмочку водочки!» А я водки тогда практически не пил.