Тайная связь его величества

— Видела вас в магазине, из чего заключаю, что вы беседовали с Зинаидой. Она кладезь местных легенд, собирательница слухов. Этот дар ей достался от матери, та служила уборщицей у обеспеченных дачников и авдеевцев. Тихая такая женщина, ее не замечали, а зря — Нина Тимофеевна, как магнитофон, информацию в голове своей записывала, потом в искаженном виде до любопытных ушей доносила. Зина вам наверняка наболтала, что мы с Валерой лесбиянки. Я права?

— Скажем так: продавщица намекнула на ваши особые отношения, — осторожно согласился я.

— Мы просто дружили, — устало проговорила Фаина. — У нас была общая цель — найти убийцу Сони. Вот с Софьей Лера… да, они жили вместе. Соня была моей сестрой… хоть на самом деле никогда ею не являлась…

Фаина замолчала, посмотрела в окно и прошептала:

— История такая запутанная… сразу всего не объяснишь…

— А вы попробуйте, — попросил я. — Уже кое-что знаю, поэтому постараюсь разобраться. И вы правы, я побеседовал с Зиной, наслушался разного, теперь хочется понять, где правда, а где охотничьи легенды.

Фаина провела ладонью по скатерти.

— Сначала ответьте: где сейчас находится тело Леры?

— В морге, — ответил я.

Бокова встала.

— Вы же на машине приехали, не на электричке?

— Да, — подтвердил я. — Автомобиль припаркован возле магазина.

— Расскажу вам все, что мне известно, — ровным голосом продолжила Фая, — но сначала хочу увидеть Валерию, чтобы убедиться: вы меня не обманываете, она действительно погибла. На фотографию смотреть не стану, живого человека можно под труп загримировать. Покажете тело — узнаете всю правду. Таково мое условие. Если будете юлить, предлагать: «Давайте через пару дней, сейчас невозможно», я не скажу ни слова. Только сегодня. И не врите, что морг закрыт, он работает круглосуточно, там всегда дежурит человек. Арестуете меня, попытаетесь силой выбить правду, ничего не получится. Ну так как?

Я поднялся и, вынимая из кармана сотовый, произнес:

— Надеюсь, мы не попадем в пробку.

Через несколько часов внешне спокойная Фаина села в кресло в кабинете Воронова и, глядя прямо ему в глаза, предупредила:

— Я могу изъясняться путано, хотя очень постараюсь излагать события последовательно.

— Рассказывайте, как вам удобно, — согласился Макс, — мы поймем. Правда, Иван Павлович?

Я молча кивнул.

Бокова сложила руки на коленях, выпрямилась и заговорила…

Виктор Петрович Горелов работал простым шофером. Он владел тремя языками, закончил автодорожный институт, имел диплом с отличием и какое-то время трудился в одном НИИ. Молодой, красивый, хорошо зарабатывающий холостой мужчина привлекал внимание женщин и постоянно заводил краткосрочные романы. Из НИИ Горелова уволили после того, как открылась его связь с женой директора. Неверная супруга была чуть ли не вдвое старше любовника, она потеряла голову от страсти и собралась уйти от мужа. Напомню, дело было в советские времена. Нынче-то и на связь пенсионерки с младенцем смотрят с усмешкой, а при коммунистах в характеристике могли написать всего два слова — морально неустойчив, и тогда прости-прощай карьера.

Обманутый супруг вызвал Виктора и, пригрозив тому навсегда испортить личное дело, велел спешно уволиться по собственному желанию да помалкивать, по какой причине лишился должности. Горелов, как все молодые люди, отличался бесшабашностью, был уверен, что легко устроится в другом месте, и сразу забрал трудовую книжку. Но вскоре понял: это катастрофа. Его не желали принимать по специальности ни в одну контору, связанную со строительством и обслуживанием дорог. Очевидно, мстительный директор НИИ, получая запрос кадровиков о том, хорошо ли работал под его началом бывший сотрудник, давал о нем соответствующий отзыв.

В СССР в Уголовном кодексе существовала статья, предусматривавшая наказание за тунеядство. Горелов мог попасть под суд, а значит, нужно было устроиться хоть куда, но идти на стройку рабочим ему крайне не хотелось, он не желал превращаться в пролетария. Слава богу, на помощь пришел отец приятеля-однокурсника, большой начальник в сфере автоперевозок, он пристроил неудачливого Казанову шофером фуры на загранрейсы и сказал:

— Поездишь пару лет, потом опять за стол с бумагами сядешь. Пена уляжется, информацию о тебе из отделов кадров будут у моего ведомства запрашивать. Только больше на службе не гадь. Заодно приоденешься, магнитофон себе привезешь.

Горелов неохотно взялся за баранку, съездил в Болгарию и сообразил: совсем не обязательно протирать штаны в душной конторе и годами ждать, когда тебе прибавят жалованье, на дороге очень интересно, к тому же можно прилично заработать. Большая неприятность обернулась настоящей удачей.