Тайная связь его величества

– Татьяна когда-нибудь переживала, что у тебя короткая линия жизни?

Полина хихикнула.

– Не-а. Мамуля об этом не думает, она хиромантией не увлекается.

– А ты ей расскажешь про эффект Шнеерзона, – продолжал я, – и она узнает про какие-то знаки у дочки на ладошке, испугается… Медсестра предупредила тебя, что спустя пару недель линия жизни станет прежней?

– Да, – кивнула Полина. – Ирина Львовна и доктор объяснили: эффект Шнеерзона появляется на месяц-два, не больше. Затем рука принимает прежний вид, но гарантия того, что я проживу более ста лет, остается. И врач тоже, как и ты, велел мне помалкивать, никому о произошедшем не говорить.

Я погладил малышку по голове.

– Ты умная девочка, начитанная. А твоя мама… Она очень хороший человек, любит тебя, мужа, готова ради вас на все, но, прости… э…

– Но образования хорошего у нее нет, – договорила за меня Поля. – Я поняла, дядя Ваня. Мамуля, когда увидит, что моя ладонь стала такой, как раньше, жутко перепугается. Я буду держать язык за зубами.

– Правильное решение, – одобрил я. – Ну, я пошел за тортом и сумкой.

Прежде чем спуститься во двор, я заглянул в комнату старшей медсестры и сказал:

– Огромное вам, Ирина Львовна, спасибо.

– Не за что, Иван Павлович, – улыбнулась она. – Надеюсь, у Поли все будет хорошо.

Я положил на стол конверт.

– Безмерно благодарен вам.

Ирина Львовна нахмурилась.

– Заберите. Я выполняю свою работу, получаю за нее зарплату, от родственников больных детей взятки не беру.

– Но для Полины вы сделали то, что не входит в ваши служебные обязанности, – возразил я.

Медсестра покраснела.

– И что же я такого особенного совершила? Вы сами все придумали: сбегали в торговый центр за планшетником для Полины, а заодно принесли оттуда тонкие кисти, иранскую хну, рассказали нам с врачом про мифический эффект Шнеерзона…

Я не дал ей договорить.

– А вы по ночам, когда Поля спала, подрисовывали ей на ладони хной линию жизни. Врач подтвердил, что эффект Шнеерзона существует, просто очень редко встречается. Вы оба участвовали в спектакле, помогли больной девочке, которая думала, что вот-вот умрет, поверить в чудо, и теперь Полина не сомневается: она стопроцентно выздоровеет.

– По-вашему, я делала это за плату?! – возмутилась медсестра. – Надеюсь, вы не пошли к нашему доктору с деньгами? Хотя, раз нос цел, значит, нет.

Я смутился и убрал конверт.

– Простите за бестактность…

Договорить мне не удалось, в кабинет всунулась нянька.

– Ирина Львовна, идите скорей в комнату отдыха. Мать Полины Подушкиной такой торт принесла! Сама испекла, я за всю жизнь ничего подобного не видела: три яруса, на верхнем фигурка врача в халате. Красотища!

– Татьяна удивительно готовит, – подтвердил я. – Еёшные бисквиты просто шикардос.

Не успели последние слова у меня вырваться, как я оцепенел. Иван Павлович! Ты что сказал? Какую фразу произнес?

В полнейшем изумлении я вышел в коридор и наткнулся на Макса, который поджидал меня у двери с табличкой «Старшая медсестра».

– Теперь мне все понятно, – тихо сказал друг.

– Что? – осторожно спросил я, боясь, что с языка снова слетит одно из замечательных выражений жены моего двоюродного брата.

– Понятно, куда ты в последнее время постоянно исчезал, – пояснил Макс, – честно говоря, заподозрил, что у его величества возникла тайная связь. Иван Павлович с кем-то амурничает, но не хочет, чтобы о даме его сердца было известно верному рыцарю Воронову. Начинаю тебе звонить: недоступен, и в основном телефон переставал работать вечером. А теперь ясно, ты ездил в клинику к Полине, в больнице требуют выключать мобильный. Тайная связь его величества оказалась просто маленькой девочкой, которой ты решил помочь. Ваня, не стоит стесняться благородных поступков.

Мне стало неудобно, и я решил перевести разговор на иную тему.

– Кстати! Ты мне еще полгода назад обещал вернуть книгу по судебной психологии. И где она?

– Черт! – воскликнул Макс. – Бросил машину прямо у входа, надо ее в сторону отогнать. Я побежал, а ты быстро тут дела заканчивай и спускайся.

Я посмотрел вслед другу. Мужчины всегда держат данное ими слово. Если Макс сказал, что вернет книгу завтра, значит, это будет завтра, и не следует его каждый день переспрашивать.