– Возможно, мы поступили неправильно, да? – спросила она. – Стараюсь представить, как буду оправдываться перед людьми, не уверена, что смогу, кроме…
– …того, что спасла себе жизнь, – закончила я.
– Надеюсь, да, – вздохнула она. – А как ты? Ты рассказала своему… своему бойфренду?
– Нет, – ответила я. – Понимаю, что должна. Но не расскажу. Лучше сохраню это в себе.
Все было сказано, добавить было нечего. Наши руки расцепились.
– Прощай, – тихо проговорила она.
– Прощай.
Она повернулась и пошла по дороге, по которой пришла, а я смотрела ей вслед, наблюдая, как все меньше и меньше становилась ее фигура, пока не превратилась в точку на горизонте и затем исчезла совсем. Потом я повернулась и, подставляя лицо леденящему ветру, пошла обратно по мрачной болотистой почве, с кружащими надо мной птицами, обратно к старинной серой церкви и своей машине. Обратно по узкой дороге к широкой, дальше к шоссе, назад в бурлящий город, где протекала моя жизнь. Вверх по лестнице, к Дону.
– Я дома, – сказала я, вслушиваясь в слова, когда произносила их, повторила для уверенности: – Дома.
– Я скучал по тебе.
– Вот, – сказала я, целуя его, – теперь я здесь.