Тайная уступчивость

Внутри меня все клокочет. Я кончаю, трепеща вокруг его члена, а он хрипит, не прекращая своих толчков. Он становится слишком чувствительным, и я вскрикиваю, приподнимаясь на локтях и пытаясь дотянуться до него одной рукой, чтобы остановить, но он качает головой, громко хрипит и останавливается с пульсирующим во мне членом.

Жар охватывает мои внутренности, и он наклоняется, опускается на мое плечо, а мои руки обхватывают его. Я сжимаю свою киску вокруг его члена, и он стонет, поднимая голову, чтобы посмотреть на меня.

— Если ты сделаешь это, я буду готов к четвертому раунду. Как думаешь, ты сможешь продержаться?

Я качаю головой и смеюсь, заставляя улыбку дернуться в уголках его рта, прежде чем он снова положит голову мне на плечо. Мои пальцы перебирают его волосы и закручивают локоны.

Мы оба остаемся в таком положении некоторое время, пока он не отстраняется и не идет за полотенцем, чтобы привести себя в порядок.

Как только мы привели себя в порядок, и я натягиваю треники, он берет меня за запястье.

— Прими душ вместе со мной и оставайся на ночь.

Его карие глаза теперь мягкие, в них даже видны симпатичные золотистые крапинки.

Я медленно киваю. — Хорошо.

Он улыбается, берет меня на руки и ведет в ванную.

Пятнадцать

ДЖУЛИАН

Мы обнимаемся на кровати, а я играю с мокрыми прядями ее волос у плеча. Она зарывается головой в щель моей шеи, устраиваясь поудобнее и тихонько дыша. Это правильное ощущение, такого комфорта я еще не испытывал.

Мы оба голые, слишком устали, чтобы надеть одежду после душа. Я потратил время на то, чтобы вымыть ее волосы и изучить каждый сантиметр ее тела. Она делала то же самое, и все это время мы молчали. Это было интимно и больше, чем мы ожидали от совместного душа.

Это пугает меня, но в то же время возбуждает.

Мои мысли переходят на сообщение, которое она мне отправила. Я прочищаю горло, и она перекладывается на кровать.

— Элиана, — говорю я, убирая прядь волос и поглаживая ее по плечу. Она двигает головой и что-то бормочет.

— Элиана, о чем ты хотела со мной поговорить?

На мгновение она замолкает, а затем отстраняется от меня. Она опирается на локти, и ее зеленые глаза изучают меня, прежде чем она делает глубокий вдох. Я приподнимаюсь и откидываюсь на подушку.

— Я столкнулась с Малкольмом, и он мне кое-что рассказал.

Я поднимаю бровь. — Да, я помню. Ты упомянула, что не могла сказать это по телефону?

Она кивает, ее глаза опускаются на мою грудь, а затем на одеяло, покрывающее наши нижние половины.

— Элиана, — толкаю я. Ее зеленые глаза снова поднимаются к моему лицу, а щеки становятся румяными. Ее глаза блестят, и у меня щемит в груди от этого зрелища. — Что он сказал?

— Ты работаешь с моим отцом.

Ее слова прозвучали торопливо, и мне понадобилось время, чтобы осмыслить сказанное. Я скрещиваю брови.

— Я работаю с твоим отцом? Он профессор в университете?

Она колеблется, складывает руки вместе поверх простыни и молчит несколько тактов. — Джулиан, — говорит она громче. У меня закладывает уши от того, что она произносит мое имя.

— Что?

— Ты работаешь на него.

— Я не понимаю.

Кажется, что ее слова ясны как день, но в то же время это не так. Как будто они улетучиваются в тот момент, когда покидают ее губы.

Она продолжает сжимать и разжимать пальцы, почти готовая начать ковырять кутикулы. Я инстинктивно поднимаю руку и кладу ее поверх своей, и она замирает, изучая меня. Она делает глубокий вдох, и ее глаза наполняются весельем.

Я вздергиваю бровь и взглядом призываю ее продолжать.

Она делает еще один вдох. — Мой отец — Карлос Харос.

Наступает тишина. Такая тишина, что можно было услышать, как падает булавка. Практически слышно, как учащается сердцебиение в моей груди, готовое вот-вот вырваться на свободу. Я застыл на месте, а Элиана сделала еще один вдох, прежде чем поднять руку и переплести свои пальцы с моими.

— Скажи что-нибудь, — умоляюще шепчет она, ее глаза просят и умоляют меня сказать что-нибудь. Что угодно.

Но я не уверен, что смогу быть рядом с ней в этом потрясенном состоянии. Словно слова в моей голове бегут со скоростью мили в минуту, и я не могу вовремя остановить их, чтобы сформировать законченное предложение. Я открываю рот, чтобы заговорить, но ничего не выходит.

Ее пальцы сжимают мою руку, и я несколько раз моргаю, прежде чем наконец покачать головой. Я пытаюсь успокоить свое сердце, но оно продолжает быстро биться.

— Элиана, — начинаю я. Ее глаза блестят, она прикусывает губу и смотрит в потолок. — Элиана.

— Я не знала! — восклицает она, и из ее глаз вытекает слеза.

Я смотрю, как она медленно поднимает свободную руку, чтобы вытереть слезу. Я хочу быть тем, кто вытирает ее, но я все еще размораживаюсь.

— Элиана, — повторяю я, на этот раз более твердо.

— Что? — насмехается она. — Ты не видишь сходства? Неудивительно, что я столкнулась с тобой в тот день в коридоре. Я шла к отцу, а там был ты. В том же самом коридоре. А я так и не поняла.