Тайная вечеря. Путешествие среди выживших христиан в арабском мире

Помимо этого Грин выступает за возрождение налога по принципу религиозной принадлежности, за джихад для иудеев и христиан. «Цель джихада заключается в том, чтобы донести до иудеев и христиан тот факт, что они занимают подчиненную позицию по отношению к исламу, – заявил он. – В мусульманском государстве все это разрешено, и хотя иудеи и христиане имеют право исповедовать свою религию, они не должны демонстрировать свои кресты, ведь даже во времена Умара [главный мусульманский халиф] существовал запрет на ремонт или строительство новых церквей. Все должно способствовать созданию атмосферы, которая побудит их прийти к исламу вместо того, чтобы оставаться неправоверными и заблуждающимися»[111].

Заявления этих проповедников вызывают страх у коптов и других христиан Ближнего Востока, потому что они могут развязать руки всем – от мусульманских экстремистов до светской мусульманской элиты.

Бывший аналитик ВВС по Ближнему Востоку Магди Абдельхади в 2012 г. писал, что межрелигиозная вражда гораздо более распространена в Египте, чем можно себе представить.

– Те, кто считают, что она существует только в сельских районах Египта или среди бедняков, должны распрощаться со своими иллюзиями, – поясняет Абдельхади. – Я был шокирован, услышав презрительные высказывания в адрес коптов со стороны обеспеченных, образованных египетских мусульман: «они хотят захватить власть в стране», «они должны знать свое место» и тому подобное. Как-то раз один мой знакомый мусульманский архитектор заявил: «Оружие – это единственный язык, который они в состоянии понять». Были и такие, кто говорили, что «монастыри нужно превратить в крепости для оружейных складов».

По мнению Абдельхади, в то время как спикеры на всех публичных мероприятиях и телешоу вовсю поносят христианство, называя его отсталой религией, власти бездействуют.

– Закономерное следствие этого – провоцирование ненависти к коптам, – утверждает он. – В Египте хронический межрелигиозный конфликт. Самым серьезным препятствием для противодействия ему служит отрицание самого факта его существования со стороны властей и населения[112].

Но все же нужно быть справедливыми: объектом наибольшей жестокости исламистов канала Huda служат не христиане. Если не принимать во внимание всю несправедливость, связанную с тем, что мусульманам не дозволяется принимать христианство или заключать браки с христианами, то наиболее суровой атаке звезды этого телешоу подвергают гомосексуалистов, мусульманок, выходящих замуж за немусульман, отступников, откровенных критиков ислама, шиитов и, как уже было упомянуто выше, иудеев, в особенности израильтян.

Следует добавить к этому и не разделяющих взгляды телеведущих мусульман. По отношению к ним доктор Салах в одной из своих передач выражает следующие пожелания:

– О Аллах, прими в свои объятия этих лицемеров, находящихся среди нас. Мусульманских лицемеров[113].

Услышав эти слова, я вдруг задумался о шофере, возившем меня целыми днями по городу и абсолютно убежденном в том, что я еврей. По всей вероятности, ему доставляет немало хлопот поставленная перед ним задача показать мне свой город с наилучшей стороны. С Кораном, засунутым под лобовое стекло, чтобы обеспечить нам защиту от несчастных случаев, он провозит меня мимо церквей, мечетей и единственной действующей по сей день синагоги, рассказывая о мире и взаимопонимании между всеми народами.

Мой шофер отвозил меня и на. Media Production City, где находится Huda TV. Он звонил доктору Салаху, чтобы меня пропустили через ворота, и, пока шла запись передачи, ожидал меня за забором.

После шоу доктор Салах в своем внушительном авто провез меня через весь медиагород и передал из рук в руки ожидавшему меня шоферу. Телеведущий проявил дружелюбие, сказал, что в следующий раз, когда я буду в Каире, он приглашает меня на обед, и попросил поддерживать с ним связь. Пожав руку водителю, он с приветливой улыбкой нас покинул.

Когда шейх ушел, мой водитель сказал, что по его внешнему виду любой египтянин догадается, что он салафит.

Обычно у моего шофера не сходит с лица мягкая улыбка, что сигнализирует о его благодушно-расслабленном состоянии, но теперь в его голосе была слышна тревога.

– Я позвонил ему, чтобы он вас забрал, и теперь у него есть мой номер, – пояснил он.

* * *

Выключив наконец компьютер, я отправился в кровать, но заснуть уже не мог. Из всех, с кем мне довелось встретиться, сложнее всего было выкинуть из головы этого социолога Халсмана. После подобных поездок сложно понять, по какой причине он приуменьшает опасность, которой подвергаются христиане и другие религиозные меньшинства. Халсман сказал свое «абсолютное нет» перед лицом молодых европейцев, отрицая сам факт гонений на христиан, при этом называя салафитов «прекрасными людьми с высокими принципами». Высокие принципы. В самом деле?